Мост бриллиантовых грез

Этот паспорт был передан Роману, который купил два билета: на имя отца и на имя Ломакина – в одно купе. Отцовский он вернул отцу, а другой припрятал. В тот вечер, когда отец поедет на вокзал, Роман поедет тоже. Сдаст билет Ломакина и немедленно купит билет себе на то же место. Предлог для отца: мать позвонила Роману, рассказала, что отец очень плохо себя чувствует, что боится, как бы не занемог в дороге. А Роману стыдно после той ссоры, и он хочет помириться. Ну а что в купе одном оказались, так тут совершенная случайность. Чего только в жизни не бывает!

Роман не сомневался, что сможет убедить отца в своей правдивости. Эмма сказала, что на него вся надежда!

После того, как Роман окажется в одном купе с отцом, вступал в действие план.

План был такой: отец выпивает на ночь три таблетки «от гриппа». Хлорпропамид должен реактивно усилить действие инсулина, спровоцировать кому… но ночью, когда отец будет спать. Естественно, помощи он никакой не получит, ну и… понятно, короче. Пусть кто-то назовет это убийством, однако Эмма называла это борьбой за существование. Она и Романа, и его мать приучила так думать, объясняла: «Или мы Константинова, или он нас!»

Роман ночью, само собой, спать был не должен. Его задачей было – забрать и спрятать очечник…

Все это было продумано тщательно. И все вылетело в трубу из-за глупейшей случайности!

Неожиданный сбой потянул за собой все другие – смерть матери, исчезновение бриллиантов… Еще хорошо, что Эмма нашла след Илларионова в Нижнем, идя по которому они попали в Париж. Этот след привел Романа в постель сначала Фанни, потом Катрин – в надежде, что не одна, так другая поможет ему попасть в дом Илларионова и как следует там пошарить. И вот теперь сама Эмма угодила в постель самого Илларионова!

Роман прекрасно понимал и знал, как больно Эмме, что он изменяет ей с этими двумя бабами. Но они еще раньше твердо решили между собой: «Все, что мы делаем, мы делаем ради нас. Мы – это мы. Цель оправдывает средства. Всякие мелочи, вроде обычной пошлой ревности, не должны иметь к нам отношения. Мы верны друг другу и будем верны вечно. Мы не можем жить друг без друга, нам нужны эти бриллианты, чтобы мы могли быть вместе навсегда и не зависеть от условностей, установленных обычными людьми».

Решить-то решили, а вот слышать этот скрип кровати… и знать, что скрипит она потому, что твоя любимая раскачивает ее вместе с другим мужчиной…

Роман даже не помнил, как он вообще ушел тогда с улицы Прованс. Еле-еле себя усмирил. Но остался страх: а сможет ли он когда-нибудь забыть тот скрип? Или он будет вечно отдаваться в его ушах? И даже мысль о том, что Эмме внезапно, по какой-то счастливой случайности, удалось то, что не удалось ему, не успокаивала. Конечно, бриллианты… да, конечно… А что, какие слова говорил ей Илларионов? И стонала ли она с ним так же, как стонала с Романом? И губы у нее пересыхали так же, да?

Сможет ли он не думать об этом?

Смог. Все мгновенно отступило на второй план, ревность улетучилась, когда он увидел в руках Катрин фотографии.

Да, вот это был компромат! Обычно они с Эммой очень тщательно скрывали свои отношения, на улице вели себя, по ее словам, по-семейному: как мама с сыном. А что, не похоже? Эмму это ужасно смешило. Единственный раз они потеряли голову – там, в парке Аллей… Впрочем, тогда план внедрения к Илларионову еще не был разработан, Эмма еще не выследила Фанни, не знала о Катрин, так что этот случайный сбой объясним.

Но не менее опасен!

Ладно, с Катрин Роман расправился, обезопасил ее. Но Арман… Неужели это тот самый Арман, который таскался в бистро Фанни? Его-то роль во всей истории какова? Каким образом он сделал эти снимки?

Ладно, сейчас Роман все узнает.

Он поднялся из метро на Оберкампф и по инерции пошел было к своему дому, в смысле, к дому Бриджит, как вдруг споткнулся: увидел Эмму. Эмма выбралась из серебристого «Порше», помахала водителю и пошла к подъезду. «Порше» умчался вдаль по бульвару Вольтера.

Илларионов! Илларионов ее сюда привез! Зачем, почему?

Он уехал, она осталась. Что это значит?

Роман припустил было к подъезду, однако заметил, что Эмма и не собирается в него заходить. Она стояла, вытянув шею: явно следила, уехал ли «Порше». Убедившись в этом, быстро зашагала по тротуару к тому месту, где бульвар Вольтера смыкался с бульваром Ришара Ленуа. И через несколько секунд остановилась рядом с домом 24.

Она идет к Арману?

Эмма нажала на какие-то цифры, открыла кодовый замок, вошла. Роман кинулся следом и ввинтился в дверь, пока та еще не успела захлопнуться. Он следовал за Эммой на расстоянии нескольких шагов: если бы она оглянулась, когда переходила из крытого дворика в подъезд, то сразу заметила бы его. Но она была настолько погружена в свои мысли, что не смотрела по сторонам.

Это почему-то безумно обидело Романа. Ну как же так, а ведь раньше она говорила, что чувствует его, где бы он ни был!

Зачем она идет к Арману? Неужели она и с ним…

О нет, этого не может быть!