Моссад: путём обмана. Разоблачения израильского разведчика

Вместо того чтобы ответить прямо, я сказал: «Я был двести третьим». Это первые цифры номера серии, но они означают скорее временной интервал для призывников, а не конкретный год или месяц.

– Я тоже 203-й, – сказал Яков.

– Авиация?

– Нет, танки.

– А, понгос, – засмеялся я. («Понгос» (искаженное «гриб») – так на иврите в шутку называют танкистов, потому что в танке всегда жарко, душно и часто влажно.)

Я сказал, что немного знаком с Харари и спросил Якова, нет ли в их фирме свободных вакансий.

– О, да, нам нужны представители.

– А Харари все еще президент?

– Нет, нет, – ответил Яков и назвал другую фамилию.

– О, а что же теперь он делает?

– Он теперь дипломат, – сказал Яков. – И, кроме того, у него импортно-экспортная фирма в здании «Кур».

Тут у меня в голове щелкнуло – Авигдор рассказывал, что видел перед домом Харари «Мерседес» с белым дипломатическим номером. Меня сбило с толку, когда я это услышал. Человек с еврейским именем, поддерживающий контакты с иностранными дипломатами, в Израиле всегда под большим подозрением. В нашей стране всех дипломатов считают шпионами. Потому израильский солдат, путешествуя автостопом, не может садиться в автомобиль с дипломатическими номерами – за это ему «светит» военный трибунал. Когда Авигдор увидел «Мерседес» перед домом Харари, мы еще не знали, что это его машина. Мы подумали, что к нему кто-то приехал в гости.

Я еще немного побеседовал с Яковом, пока ко мне не подошла женщина, сказав, что пришла моя очередь. Я не хотел вызывать подозрений, потому последовал за ней в отдел кадров, но при разговоре не проявил ни малейшего желания действительно получить работу.

Теперь я уже знал, где работает жена Харари – в университете Тель-Авива, и что сам Харари дипломат. Но где? И для кого? Конечно, я мог бы последить за его машиной. Но ведь раз Харари дипломат, можно предположить, что он прошел разведывательную подготовку. А я не хотел провалить свое первое задание.

На второй день я сообщил Каули, что буду решать задания по очереди. Сначала я установлю контакт с Харари, а потом выясню, кто такой Майки.

Каждый раз, выходя из квартиры, мы предполагали, что за нами могут следить. Если так случится, то нужно сообщить другим в квартире, что она уже не безопасна. Конечно, каждый из нас знал, где остальные, ведь мы согласовывали наши отчеты для Каули.

Тогда я помнил методы АПАМ даже во сне. На четвертый день, двинувшись к зданию «Кур», я заметил за собой «хвост» близ района Хакирия.

Мой обычный безопасный маршрут был таков: сесть на автобус в Гиватайме, доехать до Дерах Петах-Тиква, и выйти на углу Каплан-Стрит, улицы идущей прямо в Хакирию.

В тот день я тоже вышел из автобуса, описал круг, как всегда делал перед тем как сесть на следующий автобус до Гиватайма, посмотрел направо и ничего не увидел. Но взглянув налево, я засек нескольких мужчин в припаркованной машине на стоянке. Было видно, что они не отсюда. Я подумал, ладно, я с вами поиграю в маленькую игру и оставлю с носом.

Я подошел к месту, где мост пересекает Петах-Тиква в направлении здания «Калка», было примерно 11.45. Движение на улице было ужасное. Я поднялся к мосту, остановился и увидел, как водитель запаркованной машины ищет меня взглядом, потому что он, очевидно, не предполагал, что я могу наблюдать за ним сверху. За мной стоял еще один мужчина, но он не мог незаметно для меня подойти ближе. На другом конце моста стоял еще один тип, очевидно готовый преследовать меня, если бы я пошел на север, затем еще и третий человек на случай, если бы я пошел на юг. С моего наблюдательного пункта на мосту я держал все в поле зрения.

Под мостом развернуться машине было нельзя. Вместо того чтобы перейти мост, я устроил маленькое шоу. Я приложил ладонь ко лбу, будто что-то забыл, быстро повернулся и пошел назад к Каплан-Стрит, медленно, чтобы они могли последовать за мной. Меня разбирал смех, когда я услышал под мостом гудки, потому что их машина безуспешно пыталась развернуться в плотном потоке автомобилей.

По Каплан-Стрит они все могли идти за мной только гуськом. Я поднялся до половины улицы к армейскому посту перед воротами Виктор-гейт (названными так в честь моего бывшего ротного старшины), перешел улицу через застопорившийся поток машин в направлении киоска, где купил печенье и лимонад.

Стоя там, я увидел, что машина медленно приближается. Тут я заметил, что водителем в ней был Дов Л. Я быстро перекусил, спустился к их машине, совершенно застрявшей в пробке, оперся на ее капот, чтобы проскользнуть перед бампером, и пошел дальше. За спиной я слышал, как Дов Л. говорил в свою мини-рацию что-то вроде: «О? кей. Один – ноль в твою пользу. Тут ты меня обставил».

Я был на самом деле горд. Это оказалось забавным. Дов потом сказал мне, что его еще никто так ловко не смог перехитрить, он действительно был сбит мною с толку.