Москву ничем не удивишь

— У нас в поселке в клубе танцевал, а что там сложного? — ответил Владик. — Двигай задницей, да и всего делов. И зарплата — тысяча баксов в месяц. Так и написано. Я зашел туда, говорю мужику в пиджаке: так, мол, и так, пришел я к вам работать. Он меня проводил к одной бабе крашеной. Она мне говорит: раздевайтесь. Я разделся до трусов, а она мне говорит, мол, надо мне всё посмотреть. Я оробел, а она мне говорит, мол, я врач, ничего страшного, должна вас осмотреть. Тогда уж я решил — раз врач, то можно. Она посмотрела все, потрогала и сразу же меня записала в работники. Сказала уже сегодня выходить на танцпол. Я посмотрел как там пацаны работают, им тетки прямо в плавки деньги суют. Через два часа у меня уже пробная смена. Вот перекушу, такси вызову и поеду.

— Так это стриптиз? — спросила Татьяна.

— Женский клуб, — пояснил Владик, вытаскивая из холодильника остатки пиццы, — у меня хорошие данные врачиха сказала. Карьерный рост, говорит, обеспечен с такими данными.

— А какие данные она имела в виду? — спросила Татьяна.

— Не знаю, — ответил Владик, громко чавкая пиццей, — мускулы, наверное У меня хорошие мускулы, я занимался гирей в армии и потом в поселке ходил в культуризм. Во, я еще сотовый телефон себе купил, чтобы как москвич быть. Крутой, настоящий сотовый, который через спутник.

Владик, чтобы похвастаться приобретением, вскочил из-за стола, рванул в коридор и притащил очень старую модель телефона, громоздкую, как рояль с длинной антенной и маленьким дисплеем. Он бережно положил его на стол, довольный собой. Все трое жителей Москвы уставились на лежащего на столе динозавра.

— Ты где его купил? — спросил Захожин. — В Музее революции?

— Почему в музее, — не понял юмора доверчивый Владик, — возле метро у одного индуса. Черный такой с усами продавал там аппараты. Он сказал, что с таких даже в пустыне можно разговаривать, потому что через спутник связь идет. Если в поселок поеду, там ни у кого такого нет, потому что не берут мобильники, а у меня будет брать.

Владик очень гордился своим приобретением, которому красная цена была долларов десять.

— Я его за сто баксов купил, — продолжал рассказывать Владик, — а индус сказал, что он тысячу стоит, но мне уступит по дружбе за сто. Ты, Татьяна, запиши мой номер в свой телефон, а то мало ли захочешь мне позвонить.

Татьяна кивнула, Владик продиктовал ей номер, она записала в свой телефон. Владик бережно положил свое приобретение на стол. Все присутствующие молча смотрели на анахронизм, который Владик гордо прицепил себе на пояс и никто ему ничего не сказал. А зачем было говорить? Москва сама все скажет, всем научит, а тому кто учится плохо просто башку оторвет.

*****

Матвей Спичкин, которому Краб заломал руку, попытался сопротивляться, но вырваться из захвата бывшего морпеха ему не удалось. Тогда он успокоился, уронил голову на пол и затих. Его брат Каспер, который только что сознался в том, что навещал жену брата исподтишка, пока братишки не было дома горько вздохнул и сильно закашлялся. Краб отпустил Матвея, убрал с него колено, стал и пересел на кресло и задумался. Получалось, что жена Спичкина не была такой уж святой, какой её описал Матвей, оказывается комплектик ключей от квартиры был даже у неказистого братца, не говоря уже о том сколько еще таких же комплектиков могла раздать сластолюбивая Эля своим обожателям.

— Это я сам виноват, — пробормотал Матвей обречено лежа на полу, — я приходил с работы усталый, я не всегда мог исполнить супружеский долг, я сам себя загнал, она была одинокой…

Матвей лежащий на полу походил на строителя, свалившегося в контейнер с мусором — его голова усыпанная перьями из подушки, стиральным порошком, какими-то бумажками и ржавыми кнопками.

Одежда Матвея нуждалась в срочной химчистке. Впрочем и Краб выглядел не лучше — на него тоже с обрушенной полки свалилось много мусору, да еще и голова кровоточила.

— У тебя аптечка есть? — спросил Краб Каспера. — Голову пробил, нужно обработать.

— Нету у меня ничего, — ответил ему Спичкин младший, — я не болею никогда…

— Да, ты уж лучше сразу в петлю, — ответил ему Краб.

Кровь из рассеченной раны нужно было как-то остановить, он прошел в ванную, достал из-под ванной упавший туда из рук Матвея нож, пошел на кухню, почистил как мог нож от ржавчины, накалил на его газовой горелке докрасна и рану слегка прижег. Едва сдержался, чтобы не заорать и не зарезать кого-нибудь от боли. Но кровь идти перестала. Когда он вернулся в комнату, братья уже обнимались. Краб сначала подумал, что Матвей опять душит Каспера, бросился на помощь, но потом увидел, что братья наоборот каются друг другу в грехах и клянутся в вечной верности.

Краб подумал о том, что муж в ситуации с любовником все всегда узнает в последнюю очередь, что бывает, уже соседки судачат и родня знает, но молчит, сберегая хрупкие семейные отношения, а муж всё еще скачет козлом, храня веру в благочестие благоверное, хотя уже рогами облака цепляет. Вероятно и Каспер знает гораздо больше самого Матвея о том кто в дом к его жене наведывался.