Москва на линии фронта

А это – строки из дневника старшего политрука 100-й стрелковой дивизии П.И. Мартынова, обнаруженного полковником в отставке Мининым в архиве Совета ветеранов-первогвардейцев:

«8 августа. Иду со вторым батальоном 85-го стрелкового полка. При рекогносцировке пришлось зарывать разложившиеся немецкие трупы. Все равно запах остался…

11.00 – наступление. Комбат лично повел батальон в атаку. Несмотря на ураганный минометный огонь, высота 238.8 взята. Перевязал много раненых. Младший лейтенант обижается, что ранен и не убил ни одного фашиста. Интенсивный огонь с обеих сторон. У. (видимо, Ушаково – населенный пункт у шоссе Ельня – Дорогобуж, шесть раз переходивший из рук в руки. – Г.М.) и “пупок” – высотка залиты кровью…»

Из записки командования Резервного фронта начальнику Генерального штаба Красной армии от 14 сентября 1941 года:

«24-я армия в результате двухмесячных боев за Ельню и особенно в период с 30.8.41 г. по 12.9.41 г. имеет большие потери и некомплект в личном составе.

По докладу военного совета 24-й армии по состоянию на 12.9.41 г., 24-я армия имеет некомплект 30 000 человек активных бойцов (стрелков, пулеметчиков и минометчиков)».

В целом же, по разным оценкам, в боях за Ельню только убитыми Красная армия потеряла до 20 тысяч человек. Примерно такие же потери были у немцев.

Жестокие, кровопролитные бои требовали твердого руководства войсками. И за это, судя по документам, жестко спрашивалось с командиров всех степеней.

Из приказа командующего Резервным фронтом генерала армии Жукова командующему 24-й армией генерал-майору Ракутину:

«…2. Ввиду выявившейся слабости комрот и комбатов ударные роты и батальоны вести в атаку лично командирам и комиссарам дивизий, полков и особо отобранным лицам старшего и высшего комсостава и комиссарам. На ударные взводы отобрать особых храбрецов из командиров и политработников, которые себя проявили в боях, и всех желающих отличиться перед Родиной.

3. Еще раз предупреждаю командование 103-й сд о преступном отношении к выполнению приказов и особо предупреждаю: если в течение 4 августа противник не будет разбит и дивизия не выйдет в назначенный район, командование будет арестовано и предано суду военного Трибунала…»

Уроки этой операции окажутся полезными не только для командиров тактического звена, о чем свидетельствует, например, такая запись, появившаяся после ее завершения в блокноте будущего Маршала Победы: «Теперь я гораздо лучше осмыслил все то, чем должен владеть командующий для выполнения возложенных на него задач».

18 сентября 1941 года, через десять дней после сообщения Совинформбюро о занятии нашими войсками Ельни, выйдет приказ № 308, подписанный Народным комиссаром обороны СССР И. Сталиным и начальником Генерального штаба Красной армии Маршалом Советского Союза Б. Шапошниковым, которым особо отличившиеся в Ельнинской операции 100-я (командир генерал-майор И.Н. Руссиянов), 127-я (генерал-майор Н.А. Гаген), 153-я (генерал-майор А.З. Акименко) и 161-я (полковник П.Ф. Москвитин) стрелковые дивизии будут переименованы в гвардейские – 1, 2, 3 и 4-ю соответственно. В приказе будет также проанализировано, «почему этим нашим стрелковым дивизиям удалось бить врага и гнать перед собой хваленые немецкие войска».

В ноябре 41-го в 1-ю гвардейскую бригаду будет преобразована отличившаяся в боях под Мценском 4-я отдельная танковая бригада полковника М.Е. Катукова. В ходе дальнейших сражений гвардейскими станут многие части и соединения других родов войск. 11 общевойсковых и танковых армий, 39 стрелковых, 7 кавалерийских, 12 танковых, 9 механизированных, 13 авиационных и воздушно-десантных корпусов, 128 стрелковых, 17 кавалерийских, 6 артиллерийских, 6 зенитно-артиллерийских, 47 авиационных и 15 воздушно-десантных дивизий, 15 стрелковых, 8 воздушно-десантных, 42 мотострелковые и механизированные, 68 танковых бригад плюс десятки подводных лодок и надводных кораблей ВМФ, части и соединения авиации ПВО – таков далеко не полный кадровый состав имела советская гвардия к концу войны.

Стоявшая же первой в этом почетном списке 100-я ордена Ленина стрелковая дивизия была одним из старейших соединений Красной армии (день начала ее формирования – 1 ноября 1923 года). Она участвовала в освободительном походе войск Украинского и Белорусского фронтов в 39-м. Штурмовала линию Маннергейма в 40-м. И уже на четвертый день Великой Отечественной ее батальоны встали на пути танковых колонн Гудериана, рвавшихся к Минску. Только на подступах к столице Белоруссии, по данным Центрального архива Министерства обороны, бойцы Руссиянова уничтожили 101 вражеский танк, 13 бронемашин, 61 мотоцикл, десятки автомашин разных марок, 23 орудия, сбили 20 самолетов, разгромили танковый и четыре пехотных полка гитлеровцев. Именно здесь против фашистских танков были применены бутылки с бензином и стеклянные солдатские фляги – способ борьбы с бронетехникой, испытанный, как известно, сначала бойцами республиканской армии Испании, затем – нашими в боях с белофиннами.