Московский лабиринт Минотавра

- Кого? - не сообразил он.

И я догадался: кроме меня, никто ничего не замечает. Двуликая показывается только мне. Или я один способен ее воспринять - зрением, шестым чувством, еще чем-нибудь, каким-то непостижимым органом, которым не обладают другие люди. До поры до времени этот орган спал и во мне. Что его пробудило?

- Что случилось? - забеспокоились мои спутники.

- Туда идти не стоит, - сказал я.

А что я мог им ответить? Появление Двуликой, так же как и встреча с Белым Спелеологом, предвещает несчастье. Похоже, оно грозит мне одному, поскольку остальные ничего не видят. Что ж, гнетущее предчувствие преследует меня давно…

Роковая случайность или злая закономерность в том, что мой брат оказался причастен… нет, пока рано судить. Подожду…»

- Дьявол! - прервавшись, выругался Смирнов. - Все-таки Эдик вляпался в это грязное дело! Ай-яй-яй! Ева будет торжествовать. А я посрамлен. Не могу поверить… Эдик! Верный мой товарищ! Бывший боевой соратник! Втянул меня в… черт знает во что! Заведомо лгал, прикидывался.

Сыщик вскочил, сделал несколько кругов по кабинету, ворча себе под нос и на чем свет стоит ругая Проскурова. Как же он мог?

Немного выпустив пар, Славка уселся читать дальше. Возможно, некоторые моменты прояснятся.

…Двуликая! О чем ты предупреждаешь? Не о том ли… О-о! Поиски Египетского лабиринта завели меня, куда не следовало. Моя жажда непознанного, желание сделать открытие, достойное Шлимана и Эванса, сыграли со мной злую шутку. Я посягнул на тайну змеи, свернувшейся в пространстве и времени, и эта змея… укусила. Ее яд проник в мозг, отравил сознание, и не только мое. Видит бог, они сами захотели!

Я тщательно изучал городские глубины и наткнулся на упоминание о СК. Некоторые сведения, собранные по крупицам из разных источников, навели меня на мысль о целом участке древних подземелий, оставшихся вне поля зрения исследователей. Я продолжал искать в одиночку и убедился, что был прав. Подвергать риску мы можем исключительно себя. Однажды отступив от сего правила, пусть и не по своей воле, я поплатился.

Тот путь врезался в мою память до мельчайших подробностей, вернее, начало пути. Потом змея показала свой нрав и отомстила за то, что кто-то посмел нарушить ее покой. Воздействие ее яда оказалось роковым: ум померк, память дала сбой, все чувства притупились, и восстановить картину происшедшего полностью не представляется возможным. Смутным призраком поселилась она в сознании.

Подземная галерея была обложена белым камнем и кое-где трухлявым от времени деревом, местами просачивалась вода. Никогда раньше я не испытывал подобного суеверного страха, как в тот момент. От основного коридора вели в стороны боковые ответвления. В них царили та же тьма, тот же затхлый воздух и тот же холод. Внезапно я споткнулся о плиту, закрывавшую люк. Ржавое кольцо отвалилось от усилия приподнять плиту. Свет мощных фонарей плясал по стенам и полукруглому своду. Среди плесени он выхватил глубоко вырубленный в камне знак, похожий на полумесяц, обращенный рогами вверх. Он находился прямо над обнаруженным в полу люком. Я направил луч на знак, пытаясь определить его смысл, принадлежность к тому или иному культу. В подземельях мне попадались и знаки каббалы, и сатанинские символы, но такое изображение я увидел впервые. Чуть ниже, вырубленный куда более мелкими бороздами, располагался христианский крест, замысловатый, похожий на тот, который чертят при освящении. Я застыл как вкопанный, борясь с порывом идти дальше. Ужасное предчувствие сжало мне сердце. Но стремление двигаться вперед, узнать, что там, внизу, под каменной плитой, оказалось сильнее страха.

Предусмотрительно захваченные ломики и объединенные усилия позволили нам приподнять и сдвинуть тяжелую плиту. Под ней открылся глубокий, уходящий в темноту колодец. Вопрос, спускаться или нет, даже не возник. Мгновенное замешательство, вызванное холодком страха, было подавлено.

Вниз вели грубо вырубленные в стенке колодца ступени и скобы, чтобы держаться. Тут-то и пригодились веревки, из-за которых на поверхности возник спор. К несчастью, я сумел настоять на своем, и веревки, вернее, альпинистские шнуры оказались в тех обстоятельствах под рукой. Спуск прошел более-менее благополучно, если не считать непонятных перепадов давления и наплывающей волнами дурноты. Время словно остановилось.

Достигнув дна, я захотел прикинуть, сколько метров составляет глубина колодца. Увы! Несмотря на выработанную профессией и многократными походами под землю способность определять такие вещи с ходу - ничего не получилось.