Московский лабиринт Минотавра

- Видите ли, у меня своеобразные привычки. Каждый год в один и тот же день я должен выпить с красивой женщиной за свое второе рождение.

- В каком смысле? - растерялась Феодора.

- В самом прямом. Когда я был студентом, занимался горнолыжным спортом, - усмехнулся Корнеев. - Однажды на сборах устроили мы пикник в горах. Снег кругом, красотища! Была среди нас молодая черноглазая дивчина, сотрудница спортивной базы. Сидим мы, выпиваем тайком по чуть-чуть - алкоголь нам строжайше запрещали, - ну и… черт попутал: начали подшучивать над нашей очаровательной спутницей. Она вдруг вспылила, очи засверкали, как угли. «Я, - говорит, - между прочим, по матери цыганка! Вот ты, - и пальцем на меня показала, - хихикаешь, а того не знаешь, что завтра твоя судьба решится. Если не умрешь, то много денег заработаешь и любовь испытаешь на склоне лет! А если лишишься своей жалкой жизни, значит, недостоин ты этого». Все притихли, уставились на меня… ей-богу, я просто обмер от какого-то суеверного ужаса.

- И что же дальше? Сбылось предсказание?

- Как вам сказать, - вздохнул Петр Данилович. - Касательно денег - целиком и полностью. Кстати, на следующий день сели мы с товарищем на фуникулер, и по дороге наверх что-то в нем заклинило. Ветер сорвался, раскачивает канат, таким он сразу показался тонким, ненадежным. Потом снег повалил, мы тогда все молитвы, какие знали, бормотали. У товарища от страха сердечный приступ приключился, а помочь ему было нечем - ни лекарств, ни слов ободряющих у меня не нашлось. Да и какие слова? От холода зуб на зуб не попадает! В общем, когда явились спасатели, он уже умер… Я в это верить не хотел - мы молодые были, здоровые, спортом увлекались. Какое там сердце?! Я отделался тяжелой простудой. Вечером пришла та девушка, проведать меня. Тут язык-то я и прикусил, не до шуток мне стало. Она посидела в палате, повздыхала, велела каждый год этот день отмечать как особенный, и обязательно с женщиной. «Почему именно с женщиной?» - спрашиваю. «Потом поймешь!» - так она ответила.

- Длань Господня над вами простерта, - пошутила Феодора.

- Выходит, так! Когда мы уезжали, я ту черноглазую девушку отыскал, попрощался с ней. Она долго на меня смотрела. «Странная у тебя судьба, - сказала печально. - Не могу понять, что я вижу, руку смерти или руку любви? Как будто они обе к тебе тянутся! Ладно, прощай, не поминай лихом». Вот какие слова она сказала.

Феодоре стало неуютно. Она вспомнила свое желание отделаться от свекра, как мечтала, чтобы сразил его скорый и неизлечимый недуг. Может, это ее имела в виду та девушка, когда предупреждала его о руке смерти?

- Я согласна! - выпалила невестка, заглушая нахлынувшее волнение. - Давайте выпьем вместе за ваше здоровье и долгую жизнь.

- Тогда завтра к трем пополудни приезжайте в Москву, к бывшему Симонову монастырю. Знаете, где это?

- Найду.

Ни Петр Данилович, ни Феодора ни словом не обмолвились о Владимире. Само собой подразумевалось, что он не должен знать об их встрече. Оба, не сговариваясь, решили молчать.

«Присмотрюсь, каков он, - подумала Феодора после того, как положила трубку. - Попробую нащупать его слабые места. Они есть у каждого человека! Даже у неуязвимого Ахиллеса нашлось роковое местечко, куда нанесла свой неотвратимый удар смерть».

Мысль о том, что она станет полновластной хозяйкой огромного состояния, впервые не принесла Феодоре обычной радости. Неизвестно, как поведет себя Владимир. Может, и от него потребуется избавиться? Развод был бы неплохим вариантом, если она получит значительную часть наследства. А вообще, зачем ей столько денег? Что она будет с ними делать?

Феодора прошла в библиотеку: ее интересовало имя Петр. Древнегреческое слово «петра» означало скала, утес, каменная глыба.

- Хорошенькое дельце! - пробормотала госпожа Корнеева. - Намек ясен. Нашла коса на камень!

Глава 11

Москва. Октябрь

- «По велению великого князя Ивана Васильевича Петр Фрязин построил две отводные стрельницы, или тайники, и многие палаты и пути к оным с перемычками по подземелью, на основаниях каменных водные течи, аки реки, текущие через весь Кремль, город осадного ради сидения», - процитировала Люся Уварова. И добавила: - Крешкина летопись.

- Что-что? - не понял Смирнов.

Люся сидела на переднем сиденье его автомобиля, они как раз подъезжали к территории завода «Динамо».

- Крешкина летопись, - повторила она. - Источник, откуда я взяла цитату.

- Вы летописи наизусть знаете? - удивился сыщик.

- Нет, конечно. Просто Олег так часто повторял некоторые отрывки, что поневоле запомнила. Знаете, у московских подземелий одна из самых темных историй. Есть тщательно оберегаемые тайны, и эта относится к их числу.

- Князь Иван Васильевич - Иван Грозный?

- Наверное, - улыбнулась Люся. - Часть лабиринтов и тоннелей созданы при нем. Олег говорил, что подземными ходами в Москве и окрестностях изрыто все: если вы копаете землю и не натыкаетесь на один из них, значит, просто глубина недостаточна.

- Копайте глубже! - рассмеялся Всеслав. - Девиз мне подходит!