Московский лабиринт Минотавра

Феодора еще не успела осознать, какой перелом произошел в ее судьбе. Человек, которому она, как ни ужасно признавать это, желала смерти, вдруг стал ей дороже всего. Уже и богатство не казалось столь привлекательным, если рядом не будет Петра Даниловича. Деньги ради денег - такая перспектива перестала манить Феодору. Она начинала постигать нечто неизмеримо более важное: силу искренних, нерастраченных чувств.

Не испытав любви в юности, Феодора надеялась обрести ее в молодые годы - увы, напрасно. Флирт и сексуальные игры приелись, а любовь так и не пришла. Не осенила она своим благословенным крылом и замужество, на что Феодора втайне надеялась. Присказка «Стерпится - слюбится» не оправдалась. И вот - впервые в жизни очерствевшая душа увядающей хищницы отозвалось робким трепетом на мощный любовный призыв. Зрелый, опытный, мудрый и знающий себе цену мужчина предложил ей не только руку, но и сердце - без всяких интриг и ухищрений с ее стороны. Это оказалось так ново, так волнующе! Словно весна, ворвавшаяся в суровый февраль и растопившая залежалые снега и льды. Любовь, как звезда на небесах обетованных, взошла над Феодорой, озаряя ее святым своим, немеркнущим светом.

Предложение Владимира отпраздновать годовщину знакомства оставило ее равнодушной, даже вызвало легкую досаду. Отмечать-то уже нечего, поздно спохватился муженек.

В Рябинках их встретила Матильда. Охранник приболел, Илья попросил две недели отпуска, поэтому Владимир привез жену сам, сел ради такого случая за руль.

В доме все блестело, в вазах стояли любимые Владимиром крокусы и розы для Феодоры. Домработница хлопотала на кухне, готовила праздничный ужин.

- Будут твои любимые креветки и форель под белым соусом, - сказал Владимир. - Если хочешь, ляг, отдохни с дороги. Летать так утомительно! Мне еще предстоит одна поездка.

- Куда? - из вежливости спросила Феодора.

- Секрет, - с видом заговорщика улыбнулся муж. - Сегодня - день сюрпризов, дорогая! Разве ты забыла?

На самом деле ей это было совсем неинтересно, хотелось поскорее уединиться и вспоминать, вспоминать восхитительный вечер, проведенный с Петром Даниловичем, его слова, выражение лица, ласковые прикосновения. «Неужели я любима, - задавала она себе тревожный и сладкий вопрос. - Неужели я способна любить? Да… да!»

Феодора отправилась в ванную, приняла душ, вымыла голову. Высушила и уложила волосы, с непривычным ощущением: она не одинока в этом мире, она желанна и дорога, она женщина удивительного, потрясающего человека - господина Корнеева. Могла ли она мечтать? Могла ли она подумать?

Владимир все еще был дома, он подошел к жене с большой коробкой в руках, торжественно открыл ее.

- Помнишь? В таком же ты была тогда, на развалинах Кносского дворца.

В коробке лежал наряд, похожий на одеяние Ариадны, в котором Феодора решилась появиться перед будущим мужем и вручить ему золотой клубок. Ее тронул такой знак внимания.

- Наденешь его сегодня? - прошептал молодой человек. - Пусть будет все как тогда. Вернем то неповторимое мгновение и обманем время!

- Хорошо. А гости? Ты приглашал кого-нибудь?

- Тайна, - он, дурачась, прижал палец к сомкнутым губам. - Больше ни слова! Вечером все увидишь сама. Надеюсь, я сумею поразить твое воображение.

Супруг уехал, Феодора лениво слонялась по гостиной. Ничто не шло ей в голову. Она вынула из коробки платье Ариадны, приложила его к себе, но ничто не встрепенулось в душе, не откликнулось. Звук крадущихся шагов наверху заставил ее похолодеть. Ну, начинается! На Крите она жила в гостинице, было так спокойно, а здесь…

Феодора замерла и прислушалась. Тишина. Ф-фу-у-у… показалось. Как всегда! Нервы. Надо сделать себе крепкого чая с медом, выпить его и пару часов поспать.

Глава 29

Москва. Финал

Проскуров провел время до встречи в лихорадочном волнении. Не помогали ни приобретенные боевые навыки, ни хваленая выдержка. Правда, следовать указаниям сыщика удавалось легко: Эдуард быстро нашел описанное товарищем место, занял наблюдательную позицию. Он старательно выискивал возможных соглядатаев, но все было чисто.

По бокам дороги тянулись какие-то корпуса, промышленные здания, среди которых попадались старые постройки с заколоченными окнами. Прохожие здесь появлялись редко, торопливо шагали по своим делам - никаких праздношатающихся граждан, гуляк, сбившихся в стайки молодых людей, старичков с собачками, словоохотливых пенсионерок или школьников. Машин было мало, в основном туда и обратно сновали маршрутки, грузовики и мини-фургоны.

Дул ветер. В рваные просветы между облаками выглядывало бледное небо. Мрачные строения с отсыревшими стенами угрюмо взирали на дорогу черными глазницами окон.

Чем ближе маленькая стрелка часов приближалась к трем пополудни, тем стремительнее нарастало тревожное нетерпение господина Проскурова.

«Как я узнаю того, кто придет на встречу? - думал он. - Прохожих раз, два и обчелся. Никто из них не напоминает по виду человека, который меня ждет. Вокруг полно пустующих зданий, где можно устроить засаду. Злоумышленник побоится…»