Московский лабиринт

Люди здесь были совсем другими. Хмурые лица разглаживались, взгляды светлели. И я знала, что иначе и быть не могло. Ведь это – кусочек настоящего мира. Здесь не надо притворяться плохими. Здесь всё фальшивое отпадало, словно лепестки бумажных цветов.

Счастье для всех – это так просто…

Я долго не хотела уходить, и родители, улыбаясь, терпеливо ждали. Они тоже чувствовали…

Семь лет спустя, когда я поступила в МГУ, я часто бывала на площади. Одна или с друзьями. Когда мне было очень трудно или очень хорошо – приходила сюда. И каждый раз плохое рассеивалось, а настоящее ярче проступало внутри и вокруг, словно акварель через тонкую бумагу.

И счастье казалось возможным и близким – только руку протяни…

Но однажды я не успела. Я пришла слишком поздно.

Высокоточные бомбы уже упали на площадь и на застывшие, как солдаты на посту, башни Кремля. В пламени исчез собор Василия Блаженного, осколком ракеты снесло головы бронзовым Минину и Пожарскому. Огромные воронки свежими ранами задымились на теле убитой площади.

Сквозь слёзы я посмотрела в небо. Оно было чужое. Оно несло смерть и уже мне не принадлежало.

В тот мартовский вечер всё кончилось.

1. ВРАГИ И ДРУЗЬЯ

Глава 1

– Пошла! – толкнули в спину. Тяжёлая дверь захлопнулась. Шаги удалились.

Я замерла, выжидая. После яркого неонового света в коридоре глаза должны привыкнуть к сумраку.

Экономят электричество? Впрочем, ещё день. Врубить освещение на всю катушку ещё успеют.

Ночи здесь длинные… Лучшее время для допросов.

Я огляделась.

Подвал как подвал. Небольшой – три на четыре метра. Со всеми «удобствами»: в углу – санузел, в вентиляционном отверстии – «зрачок» наблюдения. Для него света вполне достаточно.

Крохотное окошко у самого потолка выходит во внутренний двор. Бронестекло? Сквозь пыльные разводы проглядывают толстые прутья решётки. Окно не перекрыто «намордником». Не успели они, что ли?

А кладка стен прочная, даже в том месте, где ещё свежая. Длинное помещение совсем недавно разделили кирпичными перегородками на камеры.

Нет, отсюда не убежишь.

Даже если каким-то чудом удастся выскользнуть наружу. Во дворе и вокруг, по периметру забора пулемётные вышки, прожектора, часовые с собаками. И видеоглазки – повсюду.

Даром, что Служба Охраны Конституции переехала сюда меньше месяца назад.

В этой камере я – первая. Воздух пока не успел пропитаться испарениями человеческих тел, хлоркой и ещё чем-то неизвестным. Тем, что вместе составляет такой въедливый, будто наполненный мертвящей безысходностью, запах…

Я открутила кран, плеснула холодной воды в лицо. Утёрлась рукавом. Поудобнее взбила тюфяк на деревянных нарах. Стащила с себя куртку, кинула поверх и легла.

Запах тюрьмы. Я хорошо его знаю… Года в питерском «централе» хватило, чтобы всё намертво отпечаталось в памяти…

Воспоминания лезут в голову. Галдят, как непрошеное вороньё… Сейчас не до них. Я должна быть спокойной и логичной…

Коснулась голым плечом стены и зябко поёжилась. Камень холодный как лёд. Хорошо, что сейчас июнь, а не зима. Что здесь было раньше? Какой-нибудь склад?

Чины из «охранки», наверное, были недовольны, когда им достались эти подвалы…

Сегодня я вернулась из Москвы около десяти утра. Поезд опоздал на два часа. Пришлось раскошелиться и взять такси. Подумала, что Старик наверняка уже волнуется. Квартала за три до нашего дома расплатилась и пошла пешком – дальше дороги не было. Аварийное здание неделю назад обрушилось, и улицу до сих пор не расчистили.

Как раз перебиралась через завалы, когда вдалеке хлопнули пистолетные выстрелы: один… второй. Тишина.

Остановилась. Выстрелов больше не было. И я сделала глупость. Вместо того чтобы выждать, затаиться – снова двинулась вперёд. Мало ли из-за чего стрельба. Несмотря на военное положение, бандитские разборки на улицах Тулы – обычное дело. Особенно в нашем районе.

Не было у меня никакого предчувствия. И настроение хорошее. Встретилась в Москве с нужным человеком. Тот согласился помочь с чипами для пропусков.