Московский лабиринт

– Смотря кого ты имеешь в виду! – кричит доктор в ответ. Разговор – это хорошо. Тем более, что к серьёзному «общению» мы пока не готовы. Из оружия – лишь пистолеты. Остальное – предстоит отбить у Боксёра.

– А меня зацепили… Блядство…

– Ты при дамах не ругайся! – укоряет Грэй, сквозь дымную пелену пытаясь разглядеть собеседника. Но мало что выходит. А высунуться из-за плиты, чтобы улучшить обзор, мы не рискуем.

– Извиняюсь, – голос совсем молодой и вроде бы знакомый, – а с дамой всё в порядке?

– Ага, твоими молитвами, – отзываюсь я.

– Э-эй, да чё вы… как неродные!

– А ты поменьше в нас «шмаляй», тогда и породнимся.

– Я ж не в вас целил…

– Ну тогда иди сюда.

– Не могу, – стонет незнакомец.

Артём вдруг пытается встать. Хватаю его за куртку:

– Не рыпайся…

– Я его узнал! Я его в карты обыграл!

– С Ромычем у вас тоже была дружба!

Какое-то время длится молчание. Незнакомец первым его нарушает:

– Эй… у вас не найдётся… чего-нибудь… рану перевязать.

Голос – тоскливый. Он и в самом деле истекает кровью?

Смотрю на доктора:

– Прикроешь меня.

Не ожидая его решения, вскакиваю. Короткая перебежка до следующего укрытия. Прижалась к земле, затаилась. Тихо. Опять перебежка. Главное – быстрее проскочить тот отрезок, где и Боксёр может меня достать.

Уже вижу тело на земле. Он не шевелится. Потерял сознание? Притворяется? «Калаш» лежит рядом с ним.

Последний бросок. Времени схватить оружие я ему не дам…

Шагов за пять наперерез мне из-за угла вырастает фигура. С таким же «калашом» направленным прямо мне в грудь.

Не выстрелила. В последнее мгновение удержала палец на спусковом крючке. Потому что узнала. Этого нельзя было не узнать.

– Интересно, – лысый математик опустил автомат, – а я думал, что вы давно там… – грязным пальцем указал себе под ноги.

Жест вышел мрачновато-двусмысленный.

– А мы туда не торопимся… – прищурилась в ответ.

Но математик меня уже не замечал. Бросился к раненому и опустился рядом на колени:

– Вовчик!

Нет ответа. Математик склонился, прислушиваясь:

– Дышит… Живой!

Поднял на меня глаза:

– Кто-то Вовчика зацепил. Не видели кто?

– Видели, – кивнула я, – вон там он валяется… А ещё один – в доме засел.

Раненого юношу я, конечно, узнала. Тот весёлый картёжник, что даже не пытался отстоять кровные монеты, а лишь наблюдал за «выступлением» Артёма.

Вовчик застонал и открыл глаза:

– Привет…

Выглядел он не очень здорово.

Хотела звать доктора, но он уже и сам был рядом. Физик вдвоём со «стечкиным» остался караулить Боксёра.

Грэй осмотрел рану и успокоил:

– Сквозная… Ничего важного не задето. Только шок и кровопотеря.

Разорвал «штатовский» медицинский пакет со стерильным бинтом и сделал перевязку. Вколол обезболивающее.

– Класс. Теперь буду под кайфом! – сказал Вовчик. Пытаясь выглядеть бодрее, чем это было ему под силу. – А я вас точно не задел? Извините. Перетрухнул малость… когда этот гад в меня шмальнул… Хорошо, что вы его сразу успокоили…

– Первый выстрел был твой. Он же после этого Артёма выпустил. Это я хорошо помню…

– Нет, – заспорил Вовчик. – Сначала он в меня – два раза. И вы – в него… А уже после я…

До меня начало доходить.

– Вовчик, ты только очередями стрелял?

– Ну да.

Посмотрела на Грэя. Он был удивлён:

– Таня, я вообще-то тоже думал, что Ромыча ты подстрелила.

– Нет. Первая пуля – была не моя.

Доктор озабоченно почесал щёку. Глянул по сторонам. Я тоже ощутила холодок на спине. Кто-то невидимый сейчас вблизи молча наблюдает за нами… Или даже тихо посмеивается над нашим замешательством?

– Пора отсюда уходить. Только сначала вернуть оружие и с Боксёром разобраться, – прищурился Грэй.

– Боксёр? – заморгал математик.

– Он самый. Вон в том подъезде. Артём держит его с фронта, а мы попробуем – с тыла… Таня, ты куда?

– Сейчас, Грэй…

Я и сама не могла толком объяснить, что собираюсь делать.

Догорающие остатки здания. Над ними зыбкое, сизоватое марево. Будто над раскалённым песком в Сахаре. Очертания противоположного дома колышутся, словно мираж. Пустые глазницы окон вздрагивают, как живые… Но там никого нет.

Обошла пожарище. И направилась к крайним, самым дальним от меня окнам первого этажа. Между ними и тем местом, где стоял Ромыч нет дрожащего марева. Можно хорошо прицелиться. Тем более, что именно к тем окнам старикашка повернулся неприкрытой спиной.

Чистая логика. Но кроме доводов разума, теплится неясное чувство… Кто-то живой есть поблизости. Кто-то мне знакомый. И это ощущение ведёт меня именно к тем окнам…

Останавливаюсь:

– Эй! Не бойтесь. Я без оружия.

Карабкаюсь на подоконник. Пусто. Спрыгиваю внутрь. Иду через комнату. Осколки стекла хрустят под ногами. Шуршат обрывки газет. Но я ведь и не собираюсь прятаться…

– Не бойтесь…

– Не подходи!

Чёрный зрачок пистолета смотрит мне в лицо.

Я медленно приседаю напротив. Поднимаю ладони:

– Видишь, оружия нет.

Зрачок «Макарова» опускается.

Она всхлипывает, а Павлик и безрукий ребёнок молчат, затаившись в углу. Слишком напуганные, чтобы плакать…

Значит, их так и не нашли. «Опекун» погиб у них на глазах, и они убежали. Трудно представить, что они чувствовали, пока смерть падала с неба.

Я и не буду представлять. Нельзя мне…