Московский лабиринт

Вырубила, как же. Скорее мы одновременно вырубились. Это не так уж невероятно. Галлюцинации, «выпадение» из реальности… Та «химия», что была в инъекторе, имеет массу побочных эффектов. И нам обоим довелось это ощутить…

Я остановилась в двух шагах от Старика и присела на корточки, так что его глаза оказались напротив моих. Артём опасливо пристроился сбоку. Впрочем, «беретту» физик держал наготове.

Да-а… Старику хорошо врезало по мозгам. Он ведь получил в четыре раза большую дозу…

— На кого ты работаешь, Михалыч?

Он моргнул непонимающе.

— Зачем вы это делаете? — изменила я вопрос.

Он слабо шевельнулся и проговорил равнодушно, словно повторял давно заученный урок:

— Человечество нуждается в нас… Его надо направлять… Ресурсы на пределе. Если не вмешаться, люди погубят… и себя, и Землю. Мы — просто защитная реакция планеты.

— А кого вы защищаете здесь, в России?

Перед глазами у меня снова было воронежское поле. И вмерзшие в землю тела под свинцовым январским небом.

В голосе Старика что-то переменилось. Совсем чуть-чуть.

— Никто не хотел лишних жертв. Но исполнители… Трудно нарисовать картину грубой малярной кистью. Так всегда бывает… Самую разумную и справедливую идею легко замарать… Грязью… И кровью.

— Справедливость?

— Не в масштабе отдельного государства… В масштабе планеты. Россия… Эта страна всегда была недоразумением, Таня. Аномалией на древе истории… Она должна была исчезнуть…

— Ты ведь столько лет прослужил ей, Михалыч… Столько лет эта страна была твоей.

Старик приоткрыл рот, будто собираясь что-то возразить. Но так и не произнес. Ни слова. А потом вдруг я увидела его слезы. Первый раз за два с лишним года.

— Какая пустота, Таня… Если бы ты знала… Какая пустота…

У меня едва не вырвалась резкость. Но я себя пересилила:

— Я знаю, Михалыч.

И отвернулась.

Тут только обратила внимание, что двери больше не содрогаются от ударов. Либо они решили передохнуть, либо вот-вот наступит черёд взрывчатки.

Артём и не вспоминал уже про слепневских бандюков. Физик сверлил меня взглядом. Не выдержал и осторожно начал:

— Слушай, Таня… А что за бред он тут излагал?..

Бред… А может — реальность? Я совсем запуталась. Будто огромные стереоэкраны подвешены кругом и где-то среди них затерялся проход в единственный, настоящий мир. Но правду не отличить, пока не подойдешь ближе…

— Надо уходить, Артём, — сказала я. — Искать объяснения будем потом.

Там, за ящиками, вторая дверь… Я обернулась и замерла, вслушиваясь в гнетущую тишину. Как я могла забыть про собак! В нынешнем состоянии Михалыч точно не может ими управлять. И если они вернутся…

Из темноты по ту сторону ящиков не доносилось ни звука. Я посмотрела на Артёма. И заметила, что он не сводит с меня боязливо-восторженных глаз. Он уверен, что уж я-то обязательно что-нибудь придумаю.

Попробуем его не разочаровать.

Взяла кусок проволоки с пола. Чуть повозившись, освободила парня от наручников. Потом сама избавилась от массивного «украшения» на левом запястье.

Дальше обязанности распределились. Как и положено настоящему мужчине, Артём остался дежурить с «береттой» наготове. А я, пересиливая дрожь, шагнула в темноту за ящиками. Провела ладонями по стене. Не ошиблась — здесь есть выключатель. Заранее ежась от того, что мне предстоит увидеть, щёлкнула рубильником.

Тусклая лампочка растворила тьму, но истерзанного тела Слепня здесь не было. Только лужа крови на полу и следы — будто что-то волочили к пустому дверному проёму.

— Артём! Сюда!

Я приняла решение. Может, это и не совсем верно, но лучше иметь дело с двуногими подонками, чем с «милыми собачками».

Вдвоём мы быстро перетащили несколько ящиков с консервами и забаррикадировали проход. Обнаружилась приятная находка: под консервами — ящик с аккуратно упакованными осколочными гранатами. Применять их в закрытом помещении — себе дороже. Но если нет ничего, кроме восемнадцати патронов в единственной «беретте», — выбирать не приходится.

— Вставай, — приказала я Михалычу.

Пошатываясь и стараясь не смотреть мне в глаза, он выполнил. Тихо попросил:

— Прикончи меня, Таня.

— Обойдусь без твоих советов.

Завернула ему руки за спину и надела «браслеты»:

— Пошёл вперед!

Разместила Старика и физика за баррикадой из ящиков. Такое впечатление, чго со времени, когда Михалыч держал нас на мушке, он постарел ещё лет на десять.

Что ж, оба мужика в укрытии. Значит, хрупкая девушка может позволить себе слегка развлечься. Я сунула несколько «лимонок» в карманы куртки и осторожно приблизилась к железным дверям.

Тишина. Загадочная тишина. Наверное, бандитам совсем некуда торопиться, раз они решили устроить себе перерыв. Вот только у меня лишних минут не осталось. Всем нутром чувствую, что из проклятого подвала надо выбираться как можно скорее.

Налегла на засов. Поддавайся, чёртова железяка…

И она действительно поддалась. Правда, не сразу и с таким громким металлическим скрежетом, что внутри у меня ёкнуло. По ту сторону дверей послышались голоса.

Я выдернула кольцо, рванула на себя тяжелую створку и не глядя швырнула «лимонку» в образовавшуюся щель.