Московский доктор

Ну вот опять, что за день такой сегодня? Я стоял как вкопанный, буквально прирос к месту. Бежать? Да уж, конечно. Как будто я бы просто так взял и рванул отсюда, зная, что за мной потом явится служба безопасности. Нет уж, пусть попробуют. Не буду же я их бояться.

Когда пришла охрана они проводили меня в свою комнату. Докторша не отставала от нас.

Уже в комнате охраны она продолжила допрос:

— Если не скажешь правду, вызову полицию, — голос докторши звучал твёрдо, а взгляд, как сканер, сверлил меня, явно намереваясь раскусить. Она была не из тех, кто просто так отпустит.

— Да я уже сказал тебе — ошибся палатой, — постарался произнести это как можно невиннее, хотя и понимал, что в такой ситуации это звучит довольно натянуто.

— А зачем тогда с самого начала врал? — она прищурилась, прицеливаясь к новым атакам.

— Ты что-то путаешь, — нахмурился я. — Когда это я врал?

Докторша не сдавалась и явно не собиралась пускать дело на самотёк.

— Похоже, придётся звать полицию, — угроза повисла в воздухе.

Я тоже достал телефон. Время было действовать по-своему.

— Ольга, подойди-ка в комнату службы безопасности, — сказал я, набрав её номер. — Тут врач немного недопонял.

Ольга, как всегда, не заставила себя долго ждать. Она появилась так быстро, будто стояла неподалёку. Окинула меня взглядом, потом перевела его на докторшу.

— Расскажите, что произошло? — её голос был спокоен, но в нём звучала скрытая сталь.

Докторша явно была настроена решительно:

— Этот человек вломился в палату мальчика. Подозреваю, что у него были плохие намерения.

В этот момент к нам подбежала взволнованная медсестра, чуть ли не задыхаясь от волнения.

— Флора, Даниил очнулся! Очнулся!

— Что? Даниил-младший? Как такое возможно? — Докторша выглядела ошеломлённой. Её профессионализм начал давать сбои.

— Правда! Очнулся и сразу заявил, что хочет есть.

Флора была в шоке. И все побежали в палату мальчика.

— Невероятно… Он же был без сознания после химиотерапии. Аппетита у него не может быть… Плюс последние сеансы химиотерапии были ужасными. Опухоль не уменьшилась. Она давит на его центральную нервную систему. Он не мог очнуться.

Флора знала состояние Даниила лучше всех. Она следила за ним последние недели, видела, как химиотерапия уничтожала его вкусовые рецепторы. Бедный ребёнок питался только через капельницы, ведь всё, что он мог проглотить, вызывало у него ужасную боль.

Это было жестоко по отношению к ребёнку. Но ещё жестче было то, что никакого улучшения не происходило, несмотря на все усилия врачей. Химиотерапия, по сути, лишь убивала его.

— Но он кажется полным сил, — Флора недоумевала, не понимая, как такое возможно.

Ольга поняла, что пришло время вмешаться:

— Доктор, если с мальчиком всё в порядке, могу я забрать друга?

— Нет! — резко ответила она, словно отрезав все варианты.

Но Ольга не собиралась так просто сдаваться:

— Больница не имеет права удерживать его. Если хотите, звоните в полицию, пусть поговорят с моим адвокатом. Мы будем в палате интенсивной терапии. Вызывайте, когда захотите, — она повернулась и я пошёл вслед за Ольгой.

Когда мы отошли на безопасное расстояние, я повернулся к ней.

— Спасибо. В долгу перед тобой.

Ольга прищурилась:

— Ты спас мальчика?

— Какого мальчика? О чём ты вообще? — я скривился, не желая вступать в обсуждения.

— Ты ворвался в ту комнату, чтобы его спасти?

— Может, сначала займёшься своим отцом? Пора бы ему позавтракать, — попытался сменить тему, зная, что у неё не будет аргументов против.

— Он уже проснулся и сразу попросил еды, как тот мальчик, — она с вызовом посмотрела на меня, явно ожидая объяснений.

— Кажется, я справился, — сказал спокойно. — Ах да, попроси Павла отправить деньги за работу. И напоминаю, беру только наличными.

— Ты не останешься, чтобы обсудить лечение моего отца?

— Нет, — покачал головой. — С твоим отцом скучно иметь дело.

Она смело посмотрела мне в глаза, и в её взгляде читалось что-то большее.

— А как насчёт меня?

Я усмехнулся.

— Да у нас с тобой ничего общего. Ты правда веришь в любовь после первого секса?

Она вздохнула, не желая сдаваться так легко.

— Назови цену.

— Шесть процедур, и твой отец проживёт ещё год. Стоимость — десять миллионов за каждую.

Она нахмурилась, осмысливая сказанное.

— В мире нет такого дорогого лечения.

Я пожал плечами.

— Ты уверена?

Наступило молчание, потом она кивнула.

— Ладно, договорились, — произнесла она, словно поставив последнюю точку.

*****

— Григорий, ты наконец вернулся! Как, трудный пациент попался? — Иван оторвался от газеты и с любопытством взглянул на меня.

— Да, старый хрыч. Но смерти боится, как огня, — снял пиджак и бросил его на спинку стула.

— Ну что, десять миллионов получил? — Иван хмыкнул, явно надеясь на положительный ответ.

— Пока нет. Думал, я тут с чемоданом денег заявлюсь? — усмехнулся, понимая, что в глазах Ивана отражается скорее разочарование, чем удивление.

— Ты вообще уверен, что он заплатит? Деньги-то немалые. — Иван начал тревожно ёрзать, словно ему уже кто-то должен был принести ту самую сумму.