Московский доктор 3

Память у них как у рыбки. Я их едва приучил отличать мелкие купюры, не говоря уже о монетах. В прошлый раз они нашли золотые слитки, но это было чистой удачей.

— На этот раз точно золото, — продолжил Сильвер. — Пахнет похоже. Но слабее. Либо далеко, либо мало.

Золото! Я сразу оживился.

— Где источник?

— Запах слишком слабый, — пробубнил Сильвер.

— Есть хоть направление? — спросил я, раздражённо прищурившись.

— Запах… очень слабый…

— Чувствуешь хоть сколько?

— Запах… — начал он снова.

Я пнул в него песком, не давая договорить:

— Если ещё раз скажешь про слабый запах, будем ужинать енотятиной.

Он посмотрел на меня с обидой. Ну и пусть. Многие теряли мелочь на пляже. А я не тот, кто разменивается на мелочь. Эти монетки — пара рублей каждая. Да если даже все монеты на пляже соберу, и то за сотку не набежит.

Вот если бы это были купюры… Другое дело. Их быстрее найти. И точно не такие скрытые, как эти монетки.

Телефон завибрировал в кармане.

На том конце задыхающийся голос Ивана:

— Чувак, ты это сделал, да⁈ Ты сделал это!

— О чём ты вообще?

— Тот старый придурок… В больнице! СМИ взбесились — Филимон Чикатилов. Его нога, похоже, уже гниёт. Он орал на носилках. Это твоих рук дело, верно?

— Без понятия, о чём ты, — ухмыльнулся я. — Занят, не до этого.

— Стой, не вешай! — Иван почти визжал. — Полиция нашла что-то у него дома. Они уже расследуют, так что осторожней.

— О, — флегматично выдал я, размышляя, о каких уликах речь.

Может, показания этого старого маразматика? Кто ж поверит его бреду?

Хотя… ах да. Дыра в стекле окна. Я через неё к нему залез. Заметная такая. Тоже мне, след.

Но это меня не парило. Мой план был почти идеален. Гусев даже помог его шлифануть.

Сначала было восхождение. Если у кого-то не было инфракрасных камер — хрен меня заметили. И на мне была маска, так что никаких отпечатков, волос или кожи не оставил. Прыжок с парашютом? Он был чёрным, так что фиг кто увидит в темноте.

Может, и оставил какие-то следы, но как связать их со мной? Да это фантастика. И потом, с ним у меня никаких связей. Никто бы не догадался.

Стоя на пляже я наблюдал, как мои еноты развлекались, зарабатывая монеты на фото. Не в пример остальным, я знал, как использовать своих питомцев по полной. Нацепил им табличку с просьбой «дайте чаевые за фото», и вот, простые туристы фоткались с ними. Я даже не утруждал себя указывать цену. Пусть сами решают, сколько это «стоит». К вечеру банки с монетами были забиты под завязку.

— Хватит на сегодня, — сказала Памела, собирая вещи и кидая взгляд на банки с деньгами на шеях моих енотов. Она ещё недавно думала, что мои ребята — это высокомерные создания. Ха, а теперь смотри — за деньги кому угодно позволяют обниматься с ними.

— Прямо домой? — спросил я, пока еноты сияли от счастья.

— Заедем в магазин. Надо купить собачий корм. Эти обжоры за ночь сожрали месячный запас еды Ужоры, Морозки и Бима.

Они не обычные еноты. Им вообще можно давать собачий корм?

— Вам нравится собачий корм? — спросил я у енотов.

Они, конечно, закивали так, что головы чуть не отлетели. Питомцы, да и только.

Когда доехали до супермаркета, оставил их у входа, но тут работник сказал, что можно и внутрь с животными. Чего? Раньше точно висела табличка, что с питомцами нельзя.

— Что, питомцев теперь везде пускают? — я прищурился.

— О да, — кивнул он. — В городе за два дня появилось сотни таких собак. И большинство хаски.

Ха, ну и дела. Моих енотов приняли за хаски. Вот это забавно.

* * *

— Профессор Смирнов, уже поздно, вы идете домой?

Смирнов поднял голову, поправил очки и ответил:

— Пока нет. Мне всё ещё нужно систематизировать данные, полученные сегодня.

Смирнов был историком-археологом и получил докторскую степень в университете Москвы. В настоящее время он преподавал там же. Его основные научные интересы были связаны с греческой цивилизацией и империей скифов.

Он несколько месяцев в году проводил в раскопках, чтобы найти следы скифской цивилизации. Кроме того, он вернул много реликвий, которые имели важную историческую или исследовательскую ценность.

Смирнов действительно добился успеха в своей карьере, а также имел любящую семью. Однако двенадцать лет назад он внезапно развелся со своей женой. В то время все его коллеги были сбиты с толку, они не понимали, почему эти двое развелись, несмотря на их, казалось бы, стабильные отношения. Более того, после развода Смирнов стал очень подавленным.

Некогда восхитительный, элегантный и красивый лектор ушёл, его заменил декадентский, неряшливый человек, на лице которого постоянно росла неопрятная борода, а от тела всегда исходил неприятный запах.

После того как последний коллега покинул лабораторию, Смирнов встал и достал из кармана монету. Глядя на монету в своей руке, его глаза наполнились непонятным выражением.