Московская плоть

Вопрос с новым местом обитания был решен, и теперь Внуку предстояли приятные хлопоты по декорированию нового интерьера. Он тяготился однообразием окружавшего его долгие годы ландшафта, поэтому часто менял жилье, а с ним и интерьер. Но больше всего ему нравилось менять сам ландшафт. Внук исполнял обязанности смотрителя Чертолья. И это назначение вносило существенные ограничения в его жизнь. Он не привязывался к характерным чертам того или иного времени, к вещам, к устройству быта. Наоборот, именно это составляло элемент свободы в прочих жестких рамках необходимости.

Должность смотрителя Чертолья была учреждена после первой попытки недругов выжечь комьюнити из Москвы. Изначально смотрителем был сам Мосох, пока не приобщил царевича и не воспитал его как надо.

Первый крупный пожар москвичи, по невежеству своему крайнему, приписали комьюнити, изначально обосновавшемуся на Чертолье. Хотя источник возгорания говорил об обратном: от опрокинутой лампадки запылала на Чертолье церковь Всех Святых. Сильный ветер разнес снопы искр и горящих головней. То был год великой засухи: обмелели реки, иссякли родники, высохли болота. Пламя бушевало, поедая деревянные стены и строения Кремля и лепившийся под его защиту посад. Город исчез, будто его никогда и не было. За десять лет еще четырежды выгорала Москва дотла. И тогда именно комьюнити, стремясь во что бы то ни стало сохранить органические ресурсы, поспособствовало строительству Москвы каменной, снабдив Великого князя Дмитрия, впоследствии прозванного Донским, всем необходимым – от технологий до золота. Но хоть и взялись за дело горододельцы-каменотесы, но навесы и шатры по-прежнему делались деревянными, подверженными огню, и вскоре комьюнити с огорчением осознало, что смертным не дано учиться на своих ошибках, и выстроило собственную систему безопасности.

Внук всегда стремился гармонизировать пространство, в котором доводилось ему пребывать. Он был поборником чистоты стиля. И даже снобом. И если на вверенной территории не удавалось эту чистоту соблюсти, то в смысле устройства собственного жилья он желал точного соотнесения интерьера с экстерьером. Следовательно, новый интерьер должен был воплощать дух нового модерна. Внук любил перемену декораций, поскольку был обречен, как и все комьюнити, на вечный «невыезд» за пределы Москвы. То, что смертные могли позволить себе за пределами – например, виллы на Лазурном Берегу, куда они выезжали семьями, прихватив с родины обслугу: гувернанток, массажисток, нянек, поваров, – комьюнисты были вынуждены находить здесь, в Москве. И выписывать из-за границы стилистов, поваров, дизайнеров, садовников. И менять для разнообразия адреса. За свою жизнь Внук успел пожить почти во всех особняках Чертолья. Хотя справедливости ради следует упомянуть, что некоторые члены комьюнити выезжали за пределы ареала обитания валидной органики. Но в этом случае им приходилось тащить ее с собой на модные курорты, вроде Сардинии или Куршевеля: всех этих попсовых звезд, гламурную клубную тусовку – не с голоду же помирать, право…

Уар созвонился с дизайнерским бюро, изложил свои пожелания относительно стиля, особо оговорил, что желает видеть новую коллекцию живописи (тематически – сплетенные в поцелуе тела), и отправился в Третьяковский проезд.