Московит. Игра на выживание

– Что замерли? – как можно более недовольным тоном осведомился Торунский. Всем своим видом давая понять, что это вовсе не он только что беспомощно барахтался на земле. Судя по всему, этот казус остался всеми незамеченным. Им было чему дивиться и без него.

– Этот гад не сдох! Две пули! Почти в упор! Из мушкета! А он только на карачки грохнулся и еще встать собирался…

Торунский неверяще посмотрел на валяющееся в двух шагах от него тело. Только сейчас он заметил на железных брусках, что укрепляли куяк на спине схизматика, две отчетливые рытвины. По всему выходило, оставленные выстрелами. Он неверяще перевел взгляд на оружие стрелков. Такими убойными штуками да с такого расстояния вола можно было пробить навылет. Его железный горжет, прикрывающий шею и верхнюю часть груди, уж точно сейчас украшали бы две здоровенные дыры. И тут ротмистра словно осенило: «Тварь ведь может очнуться в любую минуту! И как тогда его останавливать?»

– Стяните с него броню. Поглядим, насколько он бессмертен без нее.

Глава 2

Это все и впрямь очень напоминало реальность. Аж до дрожи, если честно. В мясорубке неохотно вращающихся в голове мыслей на миг мелькнуло предположение, что неплохо было б испробовать здесь для сравнения с настоящим миром еще и попойку. Потому что ощущения от выстрела в спину и удара по башке гады, вдохнувшие до ужаса подлинную жизнь в этот мир, и впрямь сделали идентичными натуральным. Уж он-то знал… Как и прохладу воды, ледяной волной окатившей голову и плечи. Именно это ощущение и вырвало Дениса из забытья.

Он вскинул голову, хрипя и отплевываясь. Правый глаз, в который был вставлен хрусталик контактной линзы, уставился на мир точно так же, как и левый. Что само по себе было, разумеется, неплохо. И все же идентичность взгляда на окружающую действительность обоих зрачков в сложившейся ситуации была проблемой. Потому что линза в правом глазу служила вовсе не офтальмалогическим целям. Именно на ней заумная программа, закинувшая его сюда, проецировала все нужные Денису сведения. Как Терминатору из древнего фильма. По первому же запросу – и не только, кстати, высказанному вслух – она выводила перед взором единственного своего зрителя и текстовую, и даже трехмерную графическую информацию. Собственно, исключительно благодаря этой чудо-линзе, вовремя включившей функцию ведения боя, он не был до сих пор ни заколот, ни зарублен. Каждое движение шустрых шпажистов хитрющая программа угадывала, проецировала на только одному Денису видимом экране и подсказывала варианты встречных маневров.

Сейчас же правый глаз был просто глазом. Раскрывающимся из-за набиравшего силу отека кое-как, но все же глядящим на столпившихся вокруг него вооруженных людей в точности так же, как и левый.

– Он хоть нас слышит? Глаза какие-то чумные.

Сказал это тот самый здоровяк с бахромой повисших под носом усов, которому Денис расквасил физиономию шлемом. Последствия удара без труда угадывались на морде туземца. Усы из-за тянущихся из носа кровяных соплей приобрели неприятно бурый оттенок. Да и очевидно переломанная переносица набухала внушающим уважение вздутием. Тем не менее услышанные слова принесли хоть какое-то облегчение. Воткнутая в ухо улитка миниатюрного переводчика, похоже, не пострадала, продолжая работать без очевидных сбоев. Иначе как он понял бы средневековую, да еще и польскую речь?

Ведь ему было обещана полная идентичность историческому процессу. И пока все связанные с этим ожидания, будь они неладны, оправдывались.

Взгляд случайно упал на брошенное у его ног тело проводника. Выглядел балабол уже не как броско накрашенный метросексуал на параде фашистов, а как самый обычный, неряшливо валяющийся труп. Выходит, проводник тоже оказался частью этого мира? То есть не настоящим человеком? А как был похож…

Удар тяжеленного сапога, обрушившийся на ребра, тоже ни за что нельзя было отличить от настоящего. Грудную клетку пронзила острейшая боль, спазм мгновенно заставил сжаться мышцы в один закаменевший комок. Будь свободны руки, он, конечно, потолковал бы с автором этого пенделя. Но руки как раз-таки свободны не были. Их связали за спиной. Настолько прочно, что пошевелить получалось только пальцами. Да проку с того было, конечно, немного. Разве что поцарапать столб, к которому его примотали в сидячем положении.

– Принесите еще воды! Похоже, еще не очухался.

Говорил тип, у которого под начищенным железным воротником, надетым прямо поверх какой-то длинной фуфайки и доходившим почти до середины груди, выпирало навершие шестигранной булавы. Заткнута она была за богато расшитый пояс, и Денис готов был поклясться, что видел его на том самом вояке, который продырявил башку проводнику. Пальнув из того самого пистолета с рукоятью в парадно позолоченных завитках, что сейчас торчала с другого от булавы бока.

– Да видно же, что все слышит.