Москит (том II)

Расположившиеся на ночь в приямке с костерком бойцы уже проснулись и схватились за оружие, их-то обернувшаяся фигурой в чёрном тень и атаковала. Короткий меч перерубил горло долговязому и ушастому призывнику, а дальше убийца стремительно крутанулся на месте и как-то совсем уж небрежно полосонул клинком вскинувшего винтовку Мишу. Полетели на землю отрубленные пальцы, доброволец выронил трёхлинейку и взвыл от боли, приятель-скаут отдёрнул его в сторону и пропустил короткий колющий тычок. Клинок угодил парню в бок и вышел из спины, убийца в чёрном на миг замешкался, высвобождая его, и новобранцы кинулись врассыпную, лишь охромевший Демид, который и с земли-то подняться не сумел, ткнул винтовкой да так удачно, что пронзил трёхгранным штыком лодыжку не ожидавшего атаки с этой стороны диверсанта.

Окровавленный меч взметнулся для смертельного удара и тут же поменял траекторию движения, стремительно крутанулся, отбив выпущенную мной пулю. Несмотря на проткнутую ногу, шиноби плавным движением скользнул в сторону, уходя с линии огня и сбивая прицел, а заодно уклоняясь от выстрелов открывших по нему беспорядочный пальбу новобранцев.

Зараза! Они же так друг друга поубивают и меня заодно!

Страх заставил собраться, и на выдохе я исторг из себя, попутно скручивая в ослепительный шар, всю ту сверхсилу, которую только успел накопить. Диверсант встретил шаровую молнию взмахом меча, но направляемый моей волей сгусток сияния успел вильнуть в сторону и разминулся с клинком, чтобы тут же метнуться обратно, метя в спину чужака нематериальным подобием гирьки кистеня. В самый последний момент убийца в чёрном совершенно нечеловеческим движением извернулся и перехватил сияние левой рукой, стиснул его в кулаке и — легко погасил. Легко — да, но всё же недостаточно быстро, чтобы успеть ещё и уклониться от выпущенных мной с расстояния лишь в пару метров пуль.

Две в корпус, третью в голову… И нет — не попал! В голову — не попал!

Диверсант с проткнутой ногой и простреленной грудью неожиданно шустро сиганул в сгустившийся под деревьями сумрак и вмиг растворился в нём!

Сверхсилы во мне оставались сущие крохи, жахнуть вдогонку чем-нибудь помощнее я попросту не мог и потому хлестанул наугад не успевшей окончательно развеяться пуповиной шаровой молнии. Силовой жгут метнулся над землёй и перебил чахлый куст малины, оплёл ноги беглеца. Я подсёк и выдернул убийцу из невидимости прямиком к блиндажу. Чуть левую руку из плечевого сустава не вывернул от напряжения, но — выдернул!

Диверсант извернулся и взмахом меча перебил силовой жгут, швырнул в меня стальную звезду. Бросок оказался лишён былой стремительности, я легко погасил кинетическую энергию смертоносного подарка и всадил в уже подорвавшегося с земли шиноби две последних пули. Наповал не уложил, но замедлил достаточно, чтобы бойцы моего вновь поредевшего отделения разрядили в диверсанта винтовки, а после для верности пришпилили его к земле штыками.

Готов! Теперь уж наверняка. С гарантией.

Сволочь такая…

Стрельба в глубине наших позиций уже стихла, и я погнал прибежавших к блиндажу караульных обратно, ещё и рявкнул вдогонку:

— Смотреть в оба!

Миша пытался остановить кровотечение, заматывая культю какой-то тряпкой, его приятель-скаут уже перестал корчиться и замер посреди лужи крови, лишь продолжал судорожно всхлипывать и прижимать ладони к ране в животе.

Он был плох, но я всё же нырнул в блиндаж, где хранил доставшийся в наследство от взводного ящичек, отмеченный красным крестом. Отыскал его, подсветив себе крошечной шаровой молнией, но, прежде чем успел выбрался наружу, где-то совсем неподалёку от нас прогремел взрыв, за ним — ещё два, а следом затрещали частые-частые выстрелы. Били не из винтовок и не из пулемётов, стреляли из ППС, которые были только у егерей, зенитных расчётов и пограничников, поставленных прикрывать подходы к высоте со стороны леса.

Да что ж это такое делается?!

Я спешно подпоясался, закинул за спину автомат, навьючил на себя подсумки с боекомплектом и гранатами и поволок из блиндажа трофейный пулемёт. Костёр мы разводили посреди приямка с пологими краями, с трёх сторон от него лежали заменявшие скамейки брёвна, так что я сразу повалился на землю, укрываясь за одним из них и гаркнул:

— К бою!

Но бойцам было не до моих команд: Демид и без того уже валялся на земле и дрожащими руками дёргал рукоять затвора, Тимур пытался втолкнуть в магазин трёхлинейки перекосившиеся патроны, а залитый кровью Миша тянул раненого товарища к блиндажу.

— Голец, отставить! — рявкнул я, раскладывая сошки пулемёта. — Не трожь его, неси аптечку! И патроны! Живо!

Миша опомнился и нырнул в блиндаж, а я вставил магазин в приёмник пулемёта, приподнялся над бревном и огляделся. Чуть в стороне продолжали рваться мины и вовсю шёл бой, но ничего кроме дульных вспышек и всполохов электрических разрядов разглядеть не получалось, даже несмотря на зависшую в небе луну.