Москит (том I)

— Сказал, что родственникам придётся раскошелиться на выкуп. Велел оставить записку. Даже диктовать её стал. Только начал как-то странно. «Простите за доставленное неудобство» или что-то в этом роде. Чушь какая-то! — Она уставилась на меня. — А ты откуда взялся?

— Шум услышал, — отделался я полуправдой и уточнил: — Знаешь его?

— Нет!

Я потянул Юлю к уже переставшему дымиться телу и потребовал:

— Внимательно погляди!

Та поплыла и плюхнулась на кровать, но ответила вполне решительно:

— Да говорю же тебе: первый раз вижу! Беги звонить в полицию! Нет, стой! Не бросай меня! Просто крикни в окно!

— Сказано же тебе: полиция уже здесь! — пробурчал я, опустился на корточки и вытянул из внутреннего кармана Сомнуса обугленный бумажник и чудом не пострадавшее от моего удара служебное удостоверение. — Этот господин, чтоб ты знала, личный порученец обер-полицмейстера.

Я раскрыл корочки, украшенные золотым тиснением в виде республиканского двуглавого орла, и Юлия Сергеевна замотала головой.

— Бред! Это подделка!

— Прекрати истерику! — потребовал я, ухватил барышню за руку и вложил ей в ладонь кулон — золотую рыбку. — Взгляни-ка!

У Юли от изумления аж подбитый глаз открылся.

— Откуда он у тебя?!

— С трупа Рейса. Его утром застрелили.

Из девичьего горла вырвался сдавленный сип, и я пустился в объяснения:

— Убийство на тебя повесить хотели, вот и подкинули приметную подвеску. Повезло, на осмотр места преступления моего хорошего друга из надзорного дивизиона вызвали, он эту вещицу узнал и незаметно умыкнул.

— Ты всем о нас разболтал?! — пискнула барышня, бледное лицо которой пошло крупными багровыми пятнами. — С ума сошёл?!

— Никому я ничего не разболтал! Не помнишь, что ли, в горсаду случайно встретились на днях? Плечистый такой, с носом картошкой? И вообще, у тебя о другом голова болеть должна!

Юлия Сергеевна принялась машинально расправлять полы халата, затем как-то очень уж отстранённо произнесла:

— Туда этому подонку и дорога…

— Кому именно?

Барышня подняла на меня взгляд васильковых глаз, потом взяла кружку с замороженной водой и вновь приложила ту к лицу.

— Эрнесту! — произнесла она, будто выплюнула. — Но и этого пусть с собой в ад забирает! Что происходит, Петя? Зачем порученцу обер-полицмейстера убивать магистра психологии? Зачем сваливать всё на меня?

— Думаешь, Рейс мало нагрешил? — хмыкнул я. — А ты просто на роль козла отпущения лучше всего сгодилась. Ничего личного. Наверное.

Юлия Сергеевна надолго замолчала, потом уже совершенно спокойно спросила:

— И что ты собираешься делать?

С улицы так и не доносилось ни криков, ни отголосков сирен, я встал с кровати и выглянул в окно. Там — тишина и спокойствие. Кумушки и те давно разошлись.

— Не хочется оказаться замешанным в убийстве полицейского чина, — осторожно произнёс я некоторое время спустя, подув на обожжённую руку. — Оправдать — оправдают, но житья потом точно не будет.

— И вся подноготная выплывет, вся эта грязь... «Новинское время» как пить дать тиснет статейку с каким-нибудь гадким заголовком! Меня родные поедом съедят! Домой отзовут, а я не хочу. Понимаешь? Не хочу!

— Не о том беспокоишься, — подлил я масла в огонь. — Могут ведь решить, будто этот типчик захотел выслужиться и в нарушение всех регламентов явился сюда произвести арест убийцы, а я его того… на тот свет спровадил. Алиби у тебя на сегодняшнее утро есть?

Юлию Сергеевну затрясло, и она обхватила себя руками, нехотя признала:

— Да какое ещё алиби с моей простудой? Весь день в кровати провалялась. Одна.

Вот это «одна» прозвучало с некоторым даже укором, но развивать тему барышня не стала, нервно вскочила с кровати и окинула взглядом учинённый разгром. Вновь посмотрела на изуродованный труп, и девичье лицо едва ли не позеленело. Юля подскочила к окну и высунулась наружу, принялась жадно вдыхать уличный воздух.

— Сможешь избавиться от тела, если решим не звать полицию? — спросила она, отдышавшись.

Вопрос неожиданностью не стал, и всё же я помедлил с ответом, для виду поколебался и лишь после этого уже без всякого лицедейства испустил тяжёлый вздох.

— Попробовать можно.

— Попробовать?! — Юлия Сергеевна резко развернулась от окна и спросила: — А если нас поймают?

— Если всё хорошо продумаем — не поймают.

— Всякое может случиться! Если мы попадёмся — что тогда?

Я с показной беспечностью пожал плечами.

— Ну, в версию о самообороне тогда точно не поверят. Но и так совсем не факт, что наши объяснения правдоподобными сочтут.

Барышня закусила губу и вновь приложила в припухшему глазу кружку.

— И ты готов рискнуть?

— Готов. А ты?

— Не знаю.

— Решай быстрее. Заявлять о нападении имеет смысл, пока не остыло тело!

Юля поморщилась.

— И как мы сделаем это? Как избавимся от трупа?

— Вопрос на миллион, дорогая! А ты что думаешь?

Никаких толковых предложений на этот счёт я от барышни не ждал, но та сумела удивить.

— У нас в кладовке стоит сундук! — заявила она. — Можем закрыть в нём тело, отвезти на вокзал и оформить почтовым отправлением! Я читала про такое в книге!

Я для виду досадливо поморщился.