Морской волкодав

«Я же тебя вытащу, – корчась от прилагаемых усилий, вел беседу с невидимой рыбой ученый, – чего сопротивляешься? Моя все равно возьмет», – и он, собравшись с последними силами, резко рванул удилище на себя.

Не выдержавшая нагрузки леска лопнула, издав противный звон, наподобие порванной гитарной струны. Рыба, получившая свободу, тут же ушла под воду, издевательски хлопнув перед самым носом рыболова-неудачника своим мясистым хвостом. Утеревшись от брызг, Бауман раздраженно притопнул по дну катера ногой. Дюралевый корпус отозвался глухой вибрацией.

«И надо было тебе порваться, – негодовал ученый, – теперь придется к берегу за новым крючком плыть». ______________________________________________________________________________________

Бауман хотел было завести мотор, как из-за скального выступа послышалась музыка. Правда, назвать доносившиеся до слуха ученого ритмы и басы музыкой можно было с большой натяжкой. Но каково было его удивление, когда в тексте песни прозвучала пара русских слов.

– Показалось? Нет. Вновь повторилось. Чертовщина какая-то.

Любопытство взяло над Бауманом верх. Вместо того чтобы возвращаться к берегу, он остался на прежнем месте, дожидаясь, что же произойдет дальше. К тому же оказалось, что запасная снасть лежит возле мотора.

Сначала из-за скалы показался остроконечный нос судна, затем разукрашенная гирляндами и разноцветными лампочками палуба с толпой людей на ней, затем и вся яхта целиком. Спокойная до этого момента бухта наполнилась музыкой. Ее эхо разлеталось и множилось в прибрежных скалах, создавая впечатление, что поблизости находится огромная танцевальная площадка или же прибыл плавучий ресторан.

– Вот уж не ожидал такого.

Яхта подходила все ближе и ближе к покачивающемуся на волнах катеру. Ученый теперь мог отчетливо рассмотреть людей, которые были на палубе. Его внимание привлек молодой парень в белых кроссовках, широких штанах-трубах с огромными боковыми карманами, цветастой байке с капюшоном и вязаной кепкой на голове, из-под которой выпадали на плечи дреды. Он стоял, широко расставив ноги. Одной рукой мажор обнимал высокую блондинку с внешностью фотомодели, а другой сжимал вытянутое горлышко бутылки из-под виски, в которой плескался светло-коричневый горячительный напиток.

Известного российского рэпера Тиму Лигалайфа занесло на Аляску не случайно. Здесь он собирался отснять свой новый новогодний клип. Заснеженные верхушки гор и горнолыжные курорты Аляски на заднем плане подходили для этого как нельзя лучше. Съемочную бригаду и жгучих блондинок он нанял тут же, чтобы не тратиться на перевозку из России своей собственной команды, хотя денег на это у его продюсера явно хватало.

– Эй, мен! – размахивая бутылкой и гремя золотой цепухой на шее, крикнул с палубы Лигалайф. – Сматывай удочки и плыви со своим тазиком куда подальше. Я буду снимать здесь зачетный клип, – прозвучало уже по-русски.

Но ученый молчал, словно язык проглотил. Последний раз живую русскую речь он слышал в аэропорту, когда улетал из Москвы. С того момента его окружал только английский язык, ведь генерал Хаутауэр и его окружение тщательнейшим образом не только сменили ему имя, фамилию и биографию, но и «оберегали» ученого от контактов с иностранцами, а особенно русскими.

– Кажется, этот америкос не въезжает, – обратился к своему продюсеру Тима Лигалайф, – объясни ему. А то по-английски я только с матом могу.

Продюсер, розовощекий толстячок с наушником хэнд-фри в правом ухе, принялся растолковывать Бауману, что тот должен отсюда уплыть, так как сейчас здесь начнутся съемки клипа. Но ученый даже не смотрел в его сторону. Он с интересом разглядывал рэпера и вертящуюся вокруг него змеей блондинку.

– Кажись, он и по-английски не понимает, – Тима швырнул за борт недопитую бутылку и оттолкнул от себя девушку, перегнулся через леер, словно хотел перепрыгнуть на борт катера. – Ты, чмо, фак, да я тебя бл... – понеслась российско-английская солянка мата.

Тут нервы уже не выдержали и у ученого. В нем словно щелкнул генетический тумблер – он вновь ощутил себя русским, от мозга до кости.

– А не пошел бы ты нах... – смакуя каждое слово, послал в известное место рэпера Михаил Бауман.

– Чего ты сказал?

Лигалайф осекся, пошатнулся в пьяном угаре, но тут же выпрямился. Его густые брови поползли под козырек кепки, а на лице заиграла идиотская ухмылка.

– Повторить? – прищурился Бауман.

– Смотри ты, земляк! – громко выкрикнул рэпер. – Респект, уважуха, чувак, – рэпер топырил и гнул пальцы, изображая неизвестные ученому символы молодежной субкультуры, – это меняет дело. Теперь ты мой гость. Мои девочки – твои девочки. Мой вискарь – твой вискарь. Моя яхта – твоя яхта. Сейчас мы с тобой раскурим «трубку мира», и все будет чики-пуки. Подымайся к нам! Вот только кое-что выгрузим на берег.

Бауман колебался, настолько неожиданно прозвучало приглашение.

«А почему бы и нет? – наконец решил он. – Распрощаться с соплеменниками я всегда успею».

– Немного попозже. А так, я не против.

Глава 20