Морской сундучок

Когда над миром звездопад,
Когда причалы сном объяты,
О чём поют, о чём скрипят
Морские старые канаты?

О дальних странствиях морских?
О вахтах с хриплыми гудками?
То льдами пахнут песни их,
То дышат горькими песками.

Они поют не про уют —
Их побросало, их потёрло!
И бродят звуки вдоль кают,
Как из простуженного горла.

Их просолило за года —
Они на пляжах не лежали,
Они бедовые суда
У стольких пристаней держали!

Бросались в бой — вяжи! крепи! —
В штормах Аляски и Бискайя.
На них попробуй наступи —
И вмиг проступит соль морская.

И если б заново пожить —
Бродить, менять координаты,
Ещё смогли бы послужить
Морские старые канаты!

ЯКОРЬ

В спокойствии стальном,
Открыт на всякий случай,
Он дремлет чутким сном
Под палубой скрипучей.

Морские ветры бьют
Железную натуру,
И брызги обдают
Его мускулатуру.

Но в несколько секунд,
Стремглав минуя трапы,
Он всадит в твёрдый грунт
Две хватких дюжих лапы.

Он глиной обрастёт
У места назначенья,
И вас не унесёт
Случайное теченье.

Выходите в моря —
Имейте якоря!

Но если в жизни вдруг
Какой-то якорь ржавый
Вас втянет в топкий круг
Пучины залежалой,
Чтоб не пускать в моря, —
Рубите якоря!

ЛОЦИИ

Все говорят,
Что в лоции
Отсутствуют
Эмоции.

Значки, обозначения
До умопомрачения!

А я открою
Лоцию —
И вдруг
Сквозь поучения
Пробьётся ли,
Прольётся ли,
Помчит меня
Течение

За комнату со шторами,
Сквозь мир с цветными странами,
Ревущими просторами,
Шальными океанами.

Вновь палуба усталая
Грохочет под ударами,
А вон «Игарка» старая
Идёт с друзьями старыми!

И вновь замру от радости,
С дружками встретясь милыми
На тридевятом градусе,
За синими Курилами.

То маячок пропишется,
Мигнёт из тьмы:
«Внимание!»

Качаются, колышутся
Мои воспоминания.
Захлопну строчки лоции,
Значки, обозначения, —
А всё шумят
Эмоции,
А всё несут
Течения…

СЕМЬСОТ ВТОРОЙ

С радистом я
Давно дружу.
Я с ним
У рации сижу.

И слышу, позднею порой
Врывается в наушники:
— Семьсот второй!
Семьсот второй!
Да где же ты? Послушай-ка!

Над морем — мрак.
И свист и вой.
Гудки. Разноголосица.
— Семьсот второй!
Семьсот второй! —
Всё с берега доносится.

А кто такой
«Семьсот второй»?
Кого зовут
Ночной порой?
Пилот летит на Север?
Баркас?
Рыбацкий сейнер?

Быть может,
Он попал в беду:
Идёт ко дну,
Сидит во льду!

И я гляжу во мрак сырой…
— Семьсот второй! Семьсот второй!
Ну, отвечай! Семьсот второй!
Да за какой ты там горой?!

И вдруг под шелест ветерка,
Усталый в трудной схватке,
Донёсся крик издалека:
— Пробились! Всё в порядке!

И так светло ночной порой:
Жив и здоров «семьсот второй»!

ДОКТОР ДОК