Морской путь в Индию

Может быть, стоило бы остановиться здесь и рассмотреть, какие люди жили в эпоху Жуана II и Мануэля — не для того, чтобы оправдать действия Васко да Гамы в индийских водах, но для того, чтобы бросить на них свет. Это был период, который называли периодом «ненормальным и неуравновешенным», в подобном положении была вся Европа. Континент мучился в родовых муках раннего Возрождения, и умы и души людей были взбудоражены так сильно, что под воздействием мощного фермента эпохи людские достоинства и пороки выступали очень резко. Мысли и действия людей были чрезмерны — чрезмерны как в хорошем, так и в плохом. Когда мы с ужасом читаем о подлых деяниях португальцев на Востоке, мы должны вспомнить о том, что происходило в то же самое время в Европе. Когда мы содрогаемся и сожалеем о беспримерной дикости Гамы, сжегшего арабский корабль и уничтожившего своих несчастных и невинных пленников, мы не должны забывать, что читаем повесть, относящуюся к началу XVI века. В Италии, где создавались замечательные художественные произведения, где возрождались литература и наука, где они расцветали так, как раньше и не снилось, ежедневно происходили сцены чудовищного насилия. Герцог Валентино[436], например, вешал стариков за руки, а потом поджигал им подошвы, пока эти люди не умирали под пыткой, — и все для того только, чтобы вырвать у них деньги. Тот же герцог забавлял блестящую компанию синьоров и синьор, собственноручно стреляя из лука в подвешенного преступника Бенвенуто Челлини[437], один из величайших художников своего времени да и любого другого, открыто убивал врагов на улицах при свете дня и всякий раз умел избежать наказания, ибо у него был сильный, высокопоставленный «покровитель». Мы читали о том, как Геркулес д'Эсте[438] приказал вырвать глаз и отрезать руку у каждого из двухсот восьмидесяти пленных, прежде чем продать их в качестве рабов.

Эти отвратительные деяния имели место в цивилизованных странах Европы, которые высоко несли факел культуры и прогресса. Это происходило (как и в некоторых странах в наши дни) вследствие заблуждения человеческих умов[439], не руководимых и не ограничиваемых благоразумием и чувством сдержанности. Это был век героев и святых, век зла и разврата, когда в родовых муках рождался современный мир. Говоря словами блестящего знатока того времени, «человек в тот период дрожал, как натянутая струна, приведенная в движение смычком, — он проявлял исключительную энергию, гениальную изобретательность и умопомрачающую фантазию; с громадной быстротой достигал он высот чистейшего героизма и вместе с тем опускался до любого распутства или жестокости диких зверей»[440].

Если такие вещи могли столь легко происходить в Европе, то нам становятся более понятными действия португальцев в Индии. В течение многих лет они бились с маврами на полях сражений у Арсилы и Аземмура[441] и в течение многих лет совершали завоевания, грабили и насильничали вдоль берегов Африки. Они старались захватить как можно больше земли и как можно больше богатств. Сердце нации билось с бешеной быстротой, и этот лихорадочный пульс отдавался и на далеких морях и берегах, открытых Диашом, Гамой, Кабралом. Португальцы, неся в себе лихорадочное возбуждение и сумятицу, которые охватили Европу, оказались на Востоке, за тысячи миль от родины, изолированными, окруженными враждебными народами; и если они хотели навязать им свое господство, то они считали необходимым — другого пути они не знали — заставить их признать свою волю посредством жестоких насилий и страха[442]. Они, по крайней мере, могли — или считали, что могли, — ссылаться на неумолимые обстоятельства: им приходилось или пустить в ход для борьбы с врагом все свои наличные ресурсы, или погибнуть под тяжестью огромного численного превосходства противника. Так были написаны короткие, но кровавые главы истории, рассказывавшие о завоевании Востока португальцами и об их господстве там — они, эти главы, включают и экспедиции Гамы.