Морской путь в Индию

Между тем отставленный правитель дон Дуарти ди Минезиш, крейсировавший в персидских и индийских водах, стремясь перед отплытием собрать всеми правдами и неправдами побольше добычи, прибыл в Кочин, чтобы приветствовать вице-короля. Гама не позволил Минезишу высадиться и арестовал его за служебные злоупотребления. Однако до соответствующего доклада королю в Лиссабон Гама разрешил ему под честное слово остаться на его (Минезиша) корабле. Тем не менее дон Дуарти перебрался на другой из своих кораблей, так как узнал, что вице-король болен, и надеялся, что тот умрет, а он, Дуарти, снова станет губернатором. Услышав об этом, Гама послал за доном Дуарти, но тот благоразумно отплыл в Португалию. В доказательство того, что суровость Гамы по отношению к Минезишу была оправданной, стоит прочесть рассказ Корреа о том, как Минезиш бежал с деньгами, украденными или полученными путем вымогательств во время своего правления. Когда он прибыл в Кочин, чтобы приветствовать Гаму, у него был ящик, «полный золотых вещей, бриллиантов и ювелирных изделий, которые стоили много». Двое из его людей подплыли к берегу на лодке

и вдвоем сняли ящик, железной лопатой они выкопали в песке яму и в эту яму положили ящик, а сверху поместили череп быка, и сделали приметы… но не очень точно, так как была ночь. Вероятно, кто-то из проходивших столкнул череп ибо когда священник [один из двух людей, закопавших ящик] пришел ночью и воткнул шест в то место, где был череп, он не обнаружил ящика… И они потратили много труда, разыскивая его еженощно… Спустя немного дней они напали на него,- когда уже отчаялись в поисках, потому что бог не допустил, чтобы такое большое сокровище было потеряно.

А между тем болезнь великого вице-короля становилась все более и более тяжелой, ее усиливала жара и переутомление вследствие непосильной работы, напряженной борьбы с Минезишем и другими бесчестными или неумелыми чиновниками. Здесь мы снова обратимся к Корреа:

Несколько дней вице-король страдал от жестокой боли в шее, которая перекосилась, и наружу у затылка вышло несколько нарывов[423]. Эти нарывы были очень тверды, и их нельзя было смягчить, несмотря на все примененные средства. Эти средства никак не помогли ему и лишь причинили такие мучения, что он не мог поворачивать голову ни в какую сторону. Он лег в постель и лежа давал все необходимые распоряжения, очень утруждая свой дух. Вследствие этого его поразила смертельная болезнь, сопровождаемая такой болью, что он лишился речи.

Понимая серьезность своей болезни, вице-король перебрался из крепости Кочина, где он жил, в дом Диогу Пирейры. Там он вызвал своего секретаря и других ответственных чиновников и сделал последние деловые распоряжения, включая вопрос о составлении меморандума правителю, который мог ему наследовать. После того как официальные дела были закончены и отложены в сторону, «он исповедался и причастился святых тайн, как подобает христианину-католику». Затем он вызвал своих сыновей, сделал завещание и

привел свои дела в порядок как добрый христианин, причастившийся всех таинств церкви, и приказал, чтобы его останки были перевезены в королевство [Португалию], как это и было сделано впоследствии. Проявляя в разговоре полное сознание, он закончил счет своих дней, отдав душу в сочельник рождества христова, в три часа пополуночи, в день двадцать четвертого декабря сего 1524 года. Хвала богу.

Согласно надежным источникам, ему было в то время около шестидесяти четырех лет.

Смерть вице-короля сохранялась в тайне,