Морской круиз

   — Значит, сейчас рождается более талантливое молодое поколение, — сделала вывод подруга, от которого возмущенного собеседника перекосило.

   — Король Эдуард обладал даром значительно сильнее, чем его сын! — выпалил последний довод престарелый мэтр.

   — Зато моральный облик короля Роберта не имеет нареканий в отличие от его отца. Опять же в столь молодом возрасте он уже проявил себя как опытный политик, — заметила ему, обиженная за своего короля, которого удалось узнать лично прошедшей зимой.

   — Он вдовец! — возмущенно выкрикнул старик.

   — Король Эдуард так же рано остался без королевы Ирени, — спокойно отозвалась, закипая внутри.

   — В его возрасте у короля Эдуарда уже был наследник, — никак не мог угомониться собеседник.

   — Это дело нехитрое. Вы попробуйте не иметь в таком возрасте наследников, причем многих из них незаконнорожденных! — взорвалась окончательно.

   Ах, как я была зла! Он мне пытается восхвалять самовлюбленного, развращенного и бесчестного короля Эдуарда, в то время как он сломал жизнь метрессе Броссар и ее подруге метрессе Ирени Риверди, ставшей королевой. По его вине мэтр Броссар стал изгоем и почти не общается с семьей и братом! И это если не вспоминать о судьбе незаконнорожденного сына мэтра Бертлера, решившегося на переворот в королевстве!

   — Неприлично метрессе говорить в обществе на подобные темы, — недовольно произнесла почтенного вида метресса, не участвующая в разговоре.

   Она сидела напротив и молчала на всем протяжении завтрака с чопорным выражением лица.

   — Вы совершенно правы, — величественно кинула ей.

   Творить безобразия можно, но не дай богиня, кто-то начнет обсуждать их! Он будет подвергнут большему осуждению, чем сам совершающих беззакония. А, если это еще и король, то общество тем более предпочтет закрыть глаза на его преступные деяния.

   Эдит вовремя замолчала и теперь смотрела на меня со священным ужасом. Подумать только! Я позволила себе вольности в разговоре с уважаемым мэтром и метрессами! Одно дело шутливо встать на защиту молодого поколения, и совсем другое открыто обсуждать распущенный образ жизни покойного короля. Все возможные правила приличия в высшем обществе нарушены!

   Троллий потрох! Кажется, я выставила себя не только вольнодумной бунтаркой, но и поставила под удар расследование! Кто станет откровенно говорить в присутствии метрессы, способной высказывать собственное суждение, да еще и резко противоречившее общественному? Уж точно не напыщенные аристократы, проводящие жизнь в праздности, и единственное развлечение которых сплетни о себе подобных.

   Завтрак мы заканчивали в молчании. Этьен не пришел и не прислал никакой весточки о своем местоположении. Кроме того, меня волновал допрос Жиля, потому не стала растягивать прием пищи и поскорей расправилась с куском кекса и ароматным сбитнем. Я его специально заказала после утреннего недомогания и для подкрепления сил в дальнейшем.

   — Да-а, Клер, задала ты им жару, — протянула Эдит, когда мы вышли из столовой и стали прогуливаться вдоль палубы.

   Еще несколько пассажиров закончили завтрак и теперь прохаживались невдалеке. Еще не остыв от возмущения, в ответ промолчала. Да и что говорить? Вот мэтр Филипп меня бы понял. В нем чувствовалась бунтарская жилка, его не прельщало высшее общество, которое он находил скучнейшим. Хотя Этьен считал необходимым заводить полезные знакомства. С другой стороны мэтр Филипп многого достиг в своей жизни и даже создал «империю» по словам мэтра Броссара, в то время как мужу еще предстоит пройти весь путь к своей вершине.

   — Надо считаться с мнением старших, — мягко укорила она меня.

   — Я уважаю мнение лишь тех, кто этого достоин, — возразила ей и устало вздохнула.

   Пыл сходил, и постепенно стала доходить сложившаяся ситуация. Этьен ещё выскажется по этому поводу. В этом нисколько не сомневалась.

   — Ты не знаешь, чем сейчас занят Этьен? — поинтересовалась, надеясь оттянуть неприятный разговор.

   — Случайно видела, когда он входил в каюту к Никасу и Бертрану, — легкая озадаченность изобразилась на ее лице.

   — К кому? — удивилась я.

   Что-то о таких мэтрах я ещё не слышала.

   — Никас Лурье и Бертран Шампль. Это те двое. Ну, которые… Клер, они тогда ко мне приходили проведать и подсунули снотворного, — она запиналась на каждом слове, не желая вспоминать и говорить о произошедшем с ней несчастье.

   Активная мимика на лице подруги отвлекла, но когда до меня дошло, то прямо передо мной вспыхнул сигналом тревоги красный знак вопроса: ЧТО, ТРОЛЛЬ ЕГО ПОБЕРИ, ЭТЬЕН СОБРАЛСЯ ДЕЛАТЬ В КАЮТЕ ТЕХ ДВОИХ?

   — Ты уверена? — вцепилась в ее руку.

   — Не скажу наверняка, я же не следила за ним. Просто заметила его входящим в каюту Никаса и Бертрана, — растерянно отозвалась она. — Да, что происходит, Клер?

   — Хотела бы и я об этом знать, — рассеяно отозвалась и, оставив подругу стоять в изумлении на палубе, опрометью кинулась на поиски мэтра Броссара.