Читаем Морской Чорт полностью

Капитан шхуны выразил свое согласие и просил нас в три часа утра быть у него на судне. Уложив вещи, оружие и наше военное обмундирование в хорошо зашнурованные мешки, мы па следующее утро переправились на шхуну. С затаенной радостью прогуливались мы по палубе и рассматривали прекрасно оборудованный корабль. Как обрадуются наши товарищи на острове, когда мы вернёмся с таким судном! Помимо всего прочего, на нём имелись два мотора, что дало бы нам возможность снова начать крейсерскую войну. Мы не могли дождаться той минуты, когда последнее звено якорного каната скроется в клюзе, и корабль выйдет в море, а мы явимся к капитану в образе немцев и поднимем на судне свой флаг.

В то время, как мы с радостью думали о нашем будущем крейсерстве, случилось непредвиденное событие. Большой пароход вошел в гавань. С него тотчас отвалила шлюпка с офицером и туземными солдатами. Подойдя к нашему судну, офицер поднялся на палубу и объявил нас арестованными. Наше новое крейсерство кончилось, не успев начаться!

<p>ГЛАВА IV.</p><p>В плену.</p>Тюрьма.

Английский офицер, узнав из наших слов, что он арестовал командира и часть команды «Морского Чёрта», с гордостью сказал нам:

- Прекрасно, вы составили себе имя, вы встретите достойное обращение. Я британец.

Слово «британец» он произнес с особым ударением. Нас перевели на пароход, который в тот же вечер оставил нас в Суву. Весь город был в движении. Нас ожидал конвой солдат, под охраной которого мы были отведены в ночлежный приют, устроенный для здешних туземцев. Весь дом был оцеплен многочисленной стражей. На первом допросе я сочинил целый роман с целью замести следы наших товарищей, оставшихся в Мопелиа. Мои товарищи просто отказались давать какие бы то ни было показания, чтобы таким способом избежать всяких противоречий. Через несколько дней нас перевезли на грузовом автомобиле в настоящую тюрьму и рассадили по отдельным камерам. Мы энергично протестовали против такого обращения с военнопленными, но начальник тюрьмы оправдывался тем, что исполняет лишь полученное приказание.

Это была колониальная тюрьма, предназначенная для туземных преступников. На восьмой день нашего сидения в тюрьме, ко мне в камеру пришел комендант и, стараясь быть, против обыкновения, любезным, объявил, что со мной желает говорить японский адмирал. Он просит меня приехать на крейсер «Идзумо», стоявший на рейде.

В сопровождении английского офицера и двух конвойных, меня доставили на пристань, где ожидал вельбот под японским флагом. Сидевший в вельботе офицер встал и отдал мне честь. Я занял место рядом с ним. Когда мы подошли к крейсеру, все офицеры были на палубе, чтобы приветствовать арестанта. Адмирал вышел навстречу и пожал мне руку, произнеся следующие слова:

- Я преклоняюсь перед вами за то, что вы сделали для своей страны.

Он представил мне потом своих офицеров и сказал им:

- Вот тот человек. которым мы денно и нощно гнались три месяца.

Затем, повернувшись ко мне, он продолжал:

- Я очень сожалею, что встречаю вас здесь в таком положении. Наше общее желание было встретиться с вами в честном, радостном бою.

Я со своей стороны выразил сожаление, что нахожусь не у него в плену. Эти слова его, невидимому, удивили. Он совершенно не знал, что мена содержали в обыкновенной тюрьме. Мне бросилось, однако, в глаза, что, в противоположность своему обращению со мной, японцы крайне холодно и сдержанно относились к английскому офицеру. Английские часовые пытались сопровождать меня по трапу на палубу, но были отосланы обратно в шлюпку. Адмирал пригласил меня в свою каюту. После тюремной камеры она показалась мне дворцом. Сигары, папиросы, портвейн и бутылка шампанского стояли на столе. Адмирал показал мне две японских книги, одна с рисунком «Эмдена» на обложке, другая с «Мёве».

Это все я сам написал,- объяснил адмирал.- Третью книгу я хотел бы написать о вас. Мы учимся у вас, и я пишу для нашего юношества. Таков обычай.в нашей стране. Наша молодежь должна воодушевляться тем, что другие люди делают для своей родины. Не расскажите ли вы мне что-нибудь о ваших похождениях.

Охотно!

Но прежде всего, одни вопрос: вышли ли вы со своим судном из нейтрального порта С. Штатов Аргентины или Чили?

Нет, мы пришли из Германии. Мы были замаскированы под норвежцев и подвергались осмотру неприятеля в продолжении полутора часов.

- Вы были осмотрены англичанами?

- Ну, да!

Довольная улыбка осветила лицо командира и старшего офицера крейсера, присутствовавших при нашей беседе.

За бокалом шампанского я рассказал адмиралу вкратце историю «Морского Чёрта», но при этом всячески старался скрыть местопребывание команды, оставшейся на острове Мопелиа, что мне, по-видимому, и удалось. Японцы остались при убеждении, что, после гибели «Морского Чёрта», мы пересели на ранее захваченную нами американскую шхуну «Манила», и что она до сих пор действует в море с остальной частью команды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии