Морпехи против «белых волков» Гитлера

Страх мешал ему увидеть, что корабли, большие и малые, ведут отчаянный бой с вражескими самолетами. Выбрасывали языки пламени тяжелые орудия, зенитные автоматы посылали вверх светящиеся трассы, пулеметчики ловили в сетчатые прицелы идущие в пике бомбардировщики. Катера подбирали тонущих людей, команда горевшего красавца эсминца тушила пожар и сумела сбить один из «Юнкерсов». Батареи эсминца работали без остановки, не давая самолетам снизиться.

На пароходе команда НКВД, сопровождавшая какой-то секретный груз, дружно вела огонь из ручных пулеметов и автоматов. Рота красноармейцев, вскинув винтовки, опустошала обоймы, обжигая руки о раскаленные стволы. Трехдюймовый снаряд тральщика догнал «Юнкерс» на выходе из пике, переломил фюзеляж возле хвоста, обломки врезались в воду, как камни, подняв фонтан брызг. Тысячи глоток торжествующе орали, подкидывая в воздух бескозырки и пилотки.

Стремительный «Мессершмитт», добивавший людей в воде, получил очередь в мотор и кабину, метнулся, как пришпоренный, и рывками понесся прочь, выстилая хвост дыма.

Флотилия понесла большие потери, но разгрома не случилось. Авианалет был отбит ценой многих жизней. «Юнкерсы» и «мессеры» больше не рисковали снижаться. Но если для большинства моряков и бойцов это стало боевым крещением, то такие, как Леня Коломеец, отсидевшиеся в щелях, надолго, если не навсегда заразились страхом.

Наверное, старший лейтенант Маркин сделал ошибку, взяв труса в славный отряд морской пехоты «Онега». Но выбора у него не было, да и не знал он, как вел себя Леня Коломеец. Проверим в бою, научим, подбодрим.

Глава 5 Бои местного значения

Командование требовало активности. Разработали довольно крупную десантную операцию, в которую планировали включить и весь отряд «Онега». Маркин сумел доказать, что отряд еще не готов после понесенных в последнем бою потерь. Много новичков, а остатки отряда просто растворятся в масштабе крупной операции. Командир бригады Юшин побурчал, но согласился с ним.

Однако пришлось выделить взвод, во главе с новым командиром, лейтенантом Степаном Осокиным. Маркин, видимо, имел свою информацию о предстоящем десанте и не верил в успех операции. Направил в основном вновь прибывших, разбавив взвод несколькими старичками, в том числе Славой Фатеевым и пулеметчиком Гришей Чеховских. Послали и Леню Коломейца, чтобы проверить его боевые качества.

– Славку Фатеева обязательно посылать? — с вызовом спросил политрук Слобода. — Мы его и так в каждую дыру пихаем. Или отыгрываешься за его острый язык?

– Вы, товарищ политрук, я гляжу, тоже любите поболтать. На переднем крае вас только не хватает. В десант не рветесь.

– Я такого приказания не получал, — ответил Слобода, который действительно не рвался в спешно запланированный и не совсем понятный ему десант.

Знал, что предстоит прорывать сильные береговые укрепления, людей сосредоточено много, но с кораблями и авиацией туго. Слобода подозревал, что попытаются нанести очередной слабо организованный удар, который обойдется большими потерями и лишь создаст видимость активности. Под Севастополем, Ростовом насмерть дерутся и у нас тоже не отсиживаются, вносят свой вклад в победу.

– Политрук обязан проявлять иногда инициативу, а не только бумажки строчить. Во взводе сплошные новички, требуется хороший политический руководитель, — важно произнес Маркин.

Никто так и не понял, было ли это распоряжение политотдела или снова закусил удила капитан-лейтенант Маркин, но Николай Слобода сидел на палубе сторожевого корабля вместе с третьим взводом, куда включили также Фатеева, Коломейца и пулеметчика Чеховских. Командир взвода Осокин держался бодро, но, отойдя в сторону покурить со Слободой, тоскливо сказал:

– Бог троицу любит. Два раза в наступлении участвовал и дважды в госпиталь угодил. От третьего раза ничего хорошего не жду. Такой большой десант организовали, а прикрытие — всего два сторожевика с пушками 100-миллиметров. Немцы укрепления на совесть строят, этим калибром их не возьмешь. Хоть бы один эсминец дали.

И щелчком отправил окурок за борт. Быстро шел сторожевой корабль. Капитан торопился выполнить приказ. В кильватере двигался еще один сторожевик, а спустя какое-то время соединились с остальной частью десантной флотилии и замедлили ход. Старый тральщик и несколько рыбацких баркасов-сейнеров шли медленно, загруженные людьми — без малого тысяча морских пехотинцев, оружие, боеприпасы.

Задумали вроде дело неплохое. Немцы с зимы держали участок побережья у нас под носом. На суше наши войска продвинулись, и немецкие позиции оказались в полукольце. Заманчиво было ударить и срезать выступ.

Рыбацкие суденышки, хоть и устойчивые на волне, мотало, как щепки, а возле скалистого мыса торчали большие и маленькие утесы, россыпи камней.

– Ну, держитесь, ребята, — вздохнул Чеховских. — Паршивое место, придется искупаться.

Тяжелых орудий у немцев здесь не было. Тащить большие грузы по бездорожью не было возможности. Но зато дали знать о себе минометы и горные 75-миллиметровки.