Морпехи против «белых волков» Гитлера

В конце лета, когда в основном работы были закончены, дядька накормил племянника супом с чечевицей и велел возвращаться домой.

–Ты не работаешь, а как червяк ползаешь. Прожираешь больше.

–Я стараюсь, дядя Кузьма, и от других не отстаю, — пробовал оправдаться Славка. — К вечеру только немного задыхаться начинаю.

–Ну, вот дома и задыхайся, тут тебе не больница.

–Как же я домой доберусь. Денег бы дали, дядя Кузьма. Рублей десять или двадцать я все же заработал.

–Что заработал, все проел. Счетовод нашелся, жалованье себе посчитал по высшему разряду. К плоту прицепишься и доедешь со всеми удобствами.

–Дай мальчишке хоть харчей на дорогу, — влезла в разговор жена. — Что-то ведь он заработал.

–На суп да кашу без мяса. Ладно, накидай ему в рогожку мелких помидоров, пусть родных порадует. Съел супец? Ну и пошел с богом. Больше не возвращайся, мне с нищетой некогда возиться.

Вот так впервые по-настоящему обидели мелкого шкета Славу Фатеева. Оплевали, не заплатили, хотя Славка старался и какие-то гроши заработал. Рогожку с полведром недозрелых сплющенных помидоров не взял. Пообещал сквозь зубы:

–Может, вернусь повидаться… Как бы тебе тошно, дядя Ефрем, не стало.

До того жалко выглядел низкорослый белобрысый Славка, что дядька лишь отмахнулся и засмеялся. А вот жена его не засмеялась. Суженными от злобы глазами и острым, как клюв, носом, Славка напоминал ее покойника-отца, то бишь Славкиного деда. Тот разбойник был — не приведи Господь.

А Славка прибился к плотовщикам. Бригадир недоверчиво оглядел малорослого парнишку и спросил:

–На что ж ты такой годен?

–Что скажете, то и буду делать.

Бригадир почесал затылок. Бригада нуждалась в помощнике, а мальчишка выглядел шустрым. Целые острова сосновых и березовых звеньев перегоняли тогда по Волге с верховьев до безлесной песчаной Астрахани. Не жалея, проплыл Славка вечером мимо родного дома, не захотел матери на шею садиться. Сестренки и младшие братья подарков ждут, хотя бы булку или конфет дешевых, но пусто было в карманах и тощей торбе. Ничего, заработаю! И побежал, прыгая с бревна на бревно, выполнять распоряжение своего нового начальника — бригадира плотовщиков.

Пять сезонов отплавал по Волге, неплохо оделся и превратился из шкета в смышленого задиристого парня. Ребята-плотовщики озорные. Не зевнут, если увидят на пустынном берегу овцу. Час прошел, уже мясо в котле кипит и литр самогона за два сосновых бревна выменяли. Специально излишек с собой возили для такого обмена. Проплывая, хозяйничали на бахчах и огородах, на стоянках дрались с местными и, как правило, выходили победителями.

Однажды на пристани, заставленной кизлярским вином, украли три ящика и загремели в милицию. Кого-то оставили за решеткой ждать суда, а Славку начальник милиции спросил:

–Чего ж ты, шкет, с таких юных лет воруешь? И вино пить приохотился?

–Я его в рот не беру, — соврал Славка. — Просто ребята попросили покараулить.

–Семья-то у тебя есть?

–Мать, две сестренки и два брата в Сталинграде живут.

–Вот и отправляйся к семье. В Сталинграде заводов много, устроишься, нормальным человеком станешь. Утром пароход на Сталинград пойдет, я тебя там пристрою, только не вздумай убегать.

–А куда мне убегать? — уныло отозвался Славка. — Плот уже далеко ушел, не догонишь.

Пару лет прожил дома, работал на лесозаводе, получил специальность. Мать уже присматривала ему невесту. Славка, кажется, остепенился, однако, на свою беду, занесло его в поселок Красная Слобода, где когда-то работал у дядьки, а тот его несправедливо выгнал, не заплатив за работу, и даже денег на дорогу не дал.

Дождался ночи, сломал, растоптал самую большую теплицу, поджег сарай. Дядька выскочил с ружьем, но Славка опередил его и ударил палкой по руке да еще добавил ногами по ребрам и, забрав двустволку, убежал.

Нашли его быстро, сунули в камеру, начали следствие. Получил бы года два-три, но началась война, и Славка подал заявление с просьбой искупить вину на фронте.

Вначале рядовой Фатеев воевал под Ленинградом, получил ранение. Затем попал в морскую пехоту, где шустрого парня присмотрел для отряда морского десанта специального назначения старший лейтенант Маркин. Взял и не пожалел, присвоив звание вначале старшего матроса, а затем старшины второй статьи — черная петлица и две желтых лычки. Эх, девки поселковые глянули бы на Славку в морском десантном обмундировании, в ремнях, нашивках и с автоматом за плечом. Сразу забыли бы свои подковырки про мелкий рост.

Маркин и политрук Николай Слобода с людьми работать умели. Быстро сколотили крепкий актив. Командовать разведкой поставили Фатеева. У взрывников командир имелся. Командиром первого отделения назначили долговязого старшину первой статьи (по-сухопутному «старший сержант») Афанасия Шишкина. Подобрали других командиров, нашли фельдшера, Акима Рябкова, слонявшегося после контузии без дела.

Ручных пулеметов всего два, но сухопутный сержант Гриша Чеховских дело свое знает. И хотя некоторые ему с усмешкой клеят пехотную кличку Сапоги, Гриша пулеметом владеет, как портной иглой.