Морозов. Под знаком судьбы

— Седой, скажи-ка мне, — ухмыляясь начал говорить я. — Разве твои лапы не оставляют следы маны? Это тоже магия, как по мне.

— Нет, не оставляют, — ответил Седой, не оглядываясь. — Ну, разве что при обращении, которое я сделал ещё час назад. Здесь нам направо. Если у тебя есть в умениях какая-то древняя магия, не оставляющая следы — используй, лишним не будет.

— И как, удобно тебе с лапами? — спросил я.

— У меня была уйма времени привыкнуть и наловчиться. — ответил Седой.

— А это твоё проклятие, — не унимался я, следуя за серым балахоном. — Это было средство для войны, когда врата только появились, так? Оно не берёт, часом свою природу у волколаков?

— Ты верно мыслишь, но не во всём прав, — ответил Седой. — Мы с моими соратниками были оружием четвёртого поколения, тогда миновало уже двадцать лет с момента появления врат, к тому времени Империя приступила к строительству стены вокруг Новосибирска и охранных обелисков на востоке. А насчёт проклятия долго рассказывать, сейчас не то время и место.

— А зачем решили отстроить стену? — спросил я — Это же сколько ресурсов впустую ушло.

— Сейчас тебе легко говорить об этом, — хмыкнул Седой, — Сейчас-то врата спят. Но тогда они были в активной фазе, небо над ними пылало и кипело на многие мили вокруг, а влияние распространялось, меняя всё, к чему прикоснётся. Каждый кирпич той стены был покрыт печатами заклятия, которое должно было пресечь распространение зоны врат, и Империи это удалось. Тогда не стоял вопрос в ресурсах, но стоял вопрос в том, что останется от Империи, если этого не сделать.

Тут я заметил проходящий мимо конный патруль солдат в просвете между домами.

— Стой, там патруль. — поспешил я предупредить Седого.

— Идём дальше, объездные нас здесь на заметят, — сказал он, двигаясь дальше. — Они вообще дальше своего носа ничего не видят, совсем армейцы тут расслабились. — он поглядел в сторону патруля, уставившись прямо в стену дома, словно видел сквозь неё, затем глянул на меня, повернулся и побежал дальше. — Возвращаясь к разговору, добавлю: эта идея со стеной и обелисками пришла в голову такому же пришельцу как ты, который вскоре стал Императором. А причиной потери большей части земель на востоке стал прежний государь, в те же времена у нас переворот и случился. Не то, чтобы нынешний император хотел тогда взойти на трон… Ему не оставили выбора. Однажды, если будет желание, я расскажу эту историю за кружкой пива.

Седой повернул голову, и из-за капюшона я увидел его улыбку.

— Да, было бы интересно послушать, — согласился с его предложением я, оглядываясь назад, откуда доносились смех, голоса, лязг экипировки и звук копыт по брусчатке. — И всё же, куда мы идём?

— Расскажу на месте, недалеко осталось — бросил Седой.

— Мы не к особняку одного из полковников, часом направляемся? — спросил с недоверием я.

— Мы сейчас удаляемся от них, что от одного, что от второго, — сказал Седой и рассмеялся. — И как ты, служа в армии, можешь не знать местонахождение своего командования? Стыдно должно быть, Хал.

— Мне не до этого было, — буркнул я. — И без того дел навалилось, с самого первого дня.

Я уже начал уставать от беготни по переулкам, перескакивая через помойные ведра, стоки, и всякую утварь, когда великан остановился.

— Мы на месте. — сказал он, подошёл к крепкой дубовой двери старого дома, проговорил какие-то слова и потянул за ручку, отчего дверь со слабым скрипом открылась.

Дверной проём был достаточно высоким, нетрудно догадаться, чей это был дом.

— Так, Седой, давай рассказывай, что задумал, — сказал я вполголоса входя в дом. — Хватит держать меня в неведении.

— Хорошо, рассказываю, — улыбнулся Седой, повернувшись ко мне. — На противоположной стороне улицы стоит дом, который сектанты обустроили как одно из святилищ, выкопав под землёй зал с алтарём. Прошлой ночью я облазил всю крепость, наблюдая за тем куда и зачем кто из них ходит, и узнал, что одно из самых крупных святилищ, куда захаживает больше всего народу, стоит аккурат у моего старого дома.

— И как же ты это делал, интересно? — сказал я, облокатившись на стену, и наблюдая за тем, как Седой пытается воскресить старую кристальную лампу, чтобы у нас был какой-то свет. — Ты же не знаешь кто из них кто. Балахоны искал?

— Поначалу да, но понял, что это долго. — разобравшись с лампой, выдавшей едва заметный тусклый свет, он повернулся ко мне и широко и недобро улыбнулся, так, что от этой улыбки стало не по себе. — Я нападал на людей, проверял сектанты ли они, затем делал так, чтобы они забыли нашу встречу, а после наблюдал куда они идут. И проворачивал это бесчисленное количество раз.

— Да уж, — ответил я, не зная как на это реагировать. — Весьма дотошный подход. Я бы даже сказал, он попахивает одержимостью.