Морозов. Книга 4

— На мне браслет с отеля, — я указал на запястье. — Его можно заблокировать? Но осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

— Без проблем. Я все устрою.

— Что бы я без тебя делал, — проворчал почти привычно.

— Пропал бы, — легко ответила девушка. — Ну так что, будем решать дела?

— Давай попробуем, — предложил я и девушка довольно кивнула:

— Отлично. Тогда по рукам.

Она протянула мне ладонь, и я ответил на рукопожатие, скрепляя сделку.

— Ладно. Если мы обсудили дела — идём. Чай уже наверное остыл. А сидеть в натопленной бане не так уж и интересно.

Девушка встала со скамьи и направилась к выходу. Я последовал за ней.

* * *

— Ну? Как тебе напиток? — поинтересовалась хозяйка, когда мы справились с отваром. — Я слышала, семья Морозовых великие ценители чая.

— Великолепно, — ответил я. Сделал последний глоток и поставил на столик пустую чашку.

Девушка довольно улыбнулась, словно ей была приятна эта похвала. Она откинулась на спинку дивана, заставив меня отвести взгляд от ее открытых колен.

— Я совсем отвык от обычного чая. Раньше частенько заваривал его в пакетиках.

При упоминании о таком варварстве Вагош поморщилась.

— Знаешь, я поначалу очень тосковала по зеленому с жасмином. Весьма жаловала его раньше. Но это тело было приучено к другим сборам. Моя физиологическая память подсказывала, что моему желудку придется по вкусу. Так я привыкла к местной жидкой каше, которую принято пить по утрам вместо кофе. Также прежняя хозяйка этого тела любила рыбу, была неравнодушна к мясу. Особенно к тому, что термически не обработано.

— Сырому? — зачем-то переспросил я.

— Именно, — кисло усмехнулась девушка. — Для местной аристократии поедать еще теплую плоть — норма.

— Почему не для рабочего класса? — удивился я. — В чем разница?

— Свежее мясо в нашем климате — это роскошь. Тут принято его солить, вялить и сушить. Да и ламы недоступны для простолюдинов. Им по карману морские свинки, крачки…

— Не продолжай, — взмолился я, чем вызвал у девушки смех.

— На самом деле его тут неплохо готовят. С травами и специями ты не отличишь грызуна от годной телячьей вырезки.

— Прямо-таки, — усомнился я, но спорить не стал.

— Ко всему со временем можно привыкнуть, — продолжила девушка и посмотрела мимо меня.

Ее взгляд затуманился, и черты лица заострились. Мне показалось, что через кожу проступили очертания костей, но когда она повернулась ко мне — иллюзия пропала.

— Сложно было привыкнуть не кричать по-русски, когда тебе больно или страшно, — продолжила Вагош глухим голосом. — А делать это приходилось часто. Тут дети взрослеют иначе. Не так, как у нас. И если я была умной в этом месте, — девушка коснулась ногтем собственного виска, — то здесь, — она положила ладонь на сердце, — я не была готова к новой жизни.

— Эта страна славится жуткими законами, — сказал я негромко, не желая сбивать откровения девушки.

— Все здесь для меня было новым и жутким. Приходилось притворяться, что я ничему не удивляюсь, чтобы родители не решили отвести меня в храм.

— В какой? — нахмурился я.

— В любом из них меня могли бы принести в жертву, — отмахнулась землячка и повела плечами, словно пыталась сбросить с себя тяжелый саван. — Тут кровь аристократов очень ценна для богов. И родители получили бы благословение от жрецов, если бы сдали странную дочурку на мясо.

Она сухо хохотнула, враз напомнив карканье вороны. Но тут же махнула рукой и заявила:

— Хватит о грустном. У нас дела, которые стоит выполнить. Ныть мне не особо нравится.

В этот момент в комнату вошло странное существо, которое я поначалу принял за большую кошку. Но животное было куда крупнее. Тело было длинным, лапы массивные, а голова немного меньше, чем ожидалось. При этом на шее у зверя виднелся тонкий кожаный ошейник, усыпанный мерцающими камнями. Посмотрев на меня недобрым взглядом, животина прошла к хозяйке и нагловато забралась передними лапами на ее колени. Потом странно почти жалобно мявкнула, видимо таким образом пытаясь выразить свои эмоции. Но мне послышалось лишь «дай мне сожрать гостя».

— Прожора ты моя, наглая, — промурчала Вагош и потрепала по холке своего питомца и пояснила, — Любит пожрать.

— Пусть ко мне не подходит, — предупредил я.

Кошка-переросток зыркнула на меня с нескрываемым презрением, которым обладают все представители ее класса во всех мирах, потом фыркнула и отвернулась.

— Ты ей не понравился, — резюмировала хозяйка дома.

— Переживу, — обрадовался я.

— Возможно, — задумчиво отозвалась девушка и внимательно посмотрела на питомицу, — Это гость. Его есть не надо. Пойди на кухню и кусни повара.

— Она понимает по-русски? — нервно поинтересовался я.

— Меня понимает. А язык не важен, — Вагош шлепнула кошку по бедру, и та потрусила прочь.

— И у многих тут такие вот питомцы?

— Аристократы способны содержать в доме хищников. У нас есть дрессировщики, свежая еда, место для выгула и охоты.

— Мне стоит знать, о какой охоте речь? — спросил я осторожно.

Вагош закусила губу, бросила на меня вороватый взгляд, а потом осторожно пояснила:

— Прожора слишком мала, чтобы ловить человека. Да и лишних людей в доме не бывает. Обычно.