Морозов. Книга 4

— Ты же знаешь, что после смерти, душа человека попадает в "Перекресток", откуда ее переносят в новый мир? — уточнила Вагош и я кивнул.

— Так вот. Не всегда получается начать новую жизнь с чистого листа. Иногда людям забывают стереть память о том, кем был человек в прошлой жизни. Ну, или делают это нарочно. Я как раз одна из таких "необнуленных".

Я сглотнул и внимательно осмотрел собеседницу.

— Умерла в России. Переместилась в "Перекресток", а оттуда уже сюда. В тело коренной жительницы Мезоамерики. Девочке было лет шесть или семь. Ну, а дальше… вот.

Она развела руками, словно говоря: сам видишь.

— Я слежу за всеми, кто из ниоткуда появляется в информационном поле. Всегда надеялась встретить ещё одного путешественника по мирам. И вот нашла тебя.

— И в чем же я прокололся? — спросил я недовольно.

Девушка хитро улыбнулась:

— Помнишь видео, которое выложила в сеть Ксения? После вашего с Шереметьевой боя с маньяком? — спросила она.

— Ты очень наблюдательна, — вынужден был признать я, и щеки девушки зарделись от этого комплимента:

— Так вот. Я прекрасно помню продолжение того анекдота. Про мудреное слово «интервью», — продолжила девушка. — Кстати, сказать такое на миллионную аудиторию… тебе не кажется, что это пошло?

Я только пожал плечами:

— Не знал, что кто-то знает финал этой фразы.

— Но я была не до конца уверена, — продолжила девушка. — А вот когда ты сегодня выдал фразу из знаменитого мультика, который в этом мире не вышел, я окончательно убедилась. Правда, пришлось тебе подыграть. И сделать вид, что я не понимаю.

— Зачем?

— Вряд ли бы ты явился на встречу с незнакомкой, которая знает, что ты мироходец, — ответила девушка. — А если бы и явился, то думал бы, что мне от тебя что-то надо.

— Хитро, — оценил я. — И ты хочешь меня убедить, что тебе и правда ничего от меня не надо?

— Я хотела просто поговорить с земляком, — обиженно буркнула девушка, и я осекся. Спросил, чтобы сменить тему разговора:

— Так значит, русский твой родной язык?

— Ну, за время, которое я прожила в теле Вагош, я чуть подзабыла родную речь. Зато, теперь у меня появился лёгкий акцент. Будто я и правда дорогие годы потратила на изучение языка.

— А другие языки? — тут же уточнил я. — Ты сказала, что знаешь не только русский.

— Многие я выучила там, на родине, — ответила Вагош. — Здесь они очень похожи на земные. Выучить различия было просто. Зато, это пригодилось мне в работе. Я своего рода ведьмак с мировым именем.

— И как тебе Сваор? — поинтересовался я.

Вагош пожала плечами:

— В чем-то лучше Земли, в чем-то хуже. Но я бы очень хотела вернуться домой.

Последнюю фразу она произнесла с плохо скрываемой грустью.

— А здесь тебе чем не нравится?

Девушка вытащила из подставки салфетку, помяла ее в пальцах:

— Помнишь поговорку "где родился, там и пригодился? Так вот, в прошлой жизни мне не нравилась Россия. Дома я думала, что эта поговорка просто чушь. А теперь очень хотела бы вернуться в Москву. А ты?

Я задумался и запустил в волосы пятерню.

— Иногда не хватает некоторых вещей. Например, подходов на футбол.

— Ты фанат? — уточнила девушка.

— Ценитель, — поправил ее я и усмехнулся. — Я не из тех, кто обвешивался мерчом и бездумно заучивает речевки. Не тот, кто таскается с толпой зевак в поисках бедолаги с шарфом другого цвета. Я принадлежу к той категории футбольных болельщиков, кто наслаждается игрой. Мне нравится находится на трибуне, быть частью зрителей, следить за мячом и впитывать эмоции, бушующие вокруг.

— Звучит вкусно, — улыбнулась девушка. — И ты совсем не испытывал ненависти к болельщикам другой команды?

— Ненавидеть неудачников? — я иронично приподнял бровь. — Только сочувствие. И благотворительный пинок под зад, если они вовремя не уберутся с дороги.

Индианка прыснула, зажав рот ладонью, а потом запрокинула голову, явив тонкую полоску беззащитной шеи над широким ожерельем.

— А в остальном здесь то же, что у нас, продолжил я беспечно.

— То есть, вернуться бы ты не хотел? — уточнила девушка и я покачал головой:

— Я не настолько скучаю по родному миру.

Беседу прервала официантка, которая принесла десерт. Шоколад оказался душистым и довольно горьким, что вовсе не портило его. Он оказался растопленным в небольшой миске над свечой, а на плоском блюде лежали тонкие золотистые кукурузные лепешки.

— Как тебе местная кухня? — с интересом спросила Вагош, когда я перестал жевать.

— Очень вкусно, — ответил я. — Хотя с борщом не сравниться. Ты ведь его назвала отваром из овощей?

— Каюсь. Но я на самом деле не жалую это блюдо.

— Ты точно из России? — усомнился я. — Может ты еще блины на Масленицу не ешь? И рыбу под шубой не жалуешь на второе января?

— Только на первое, — примирительно подняла ладони девушка.

— Кстати, как тебя звали? Ну там, в России?

— Ирина, — ответила девушка. — Ира Лисицына.

— Поэтому Вагош? — уточнил я, вспомнив перевод имени, и она кивнула:

— Хоть какое-то напоминание о родном доме. Кстати, ты говорил, что тебе не хватает футбола.

Я кивнул, и девушка продолжила:

— Ты знал, что в Мезоамерики очень любят игру в мяч?

Я удивлённо поднял бровь: