Морозов. Книга 3

“Сегодня срочная комиссия Синода подписала указ о том, что семья Суворовых будет расформирована. Напомним, что согласно Земскому закону семья ведьмаков лишается патента, если в ней остался только один ведьмак. Несколько дней назад, все Суворовы, кроме младшего ее члена, Сергея Петровича Суворова, были уничтожены от атаки нового вида нежити, во время выездной проверки деревни Воронов холм. Сейчас, Сергей Петрович находится в лекарской, но наши источники утверждают, что состояние молодого ведьмака стабилизировалось, и вскоре он покинет лекарскую. Возможно, Сергей Петрович появится сегодня на конференции, посвященной зачистке семьей Морозовых Воронова холма. После чего, скорее всего, парень подпишет договор о работе с одной из шести старших семей”.

Я подумал, что было бы неплохо, если он успел сделать это прежде, чем пройдет мое выступление. Вряд ли его приключения будут интересны после того, как Морозовы станут героями, которые победили страшную беду.

— Здравствуйте, Михаил Владимирович, — раздалось от порога, и я увидел щурившуюся на солнце Лилию.

— Привет, — сказал я, откинувшись на спинку стула. — Прекрасно выглядишь.

Сирена презрительно фыркнула и прошла в комнату. Села напротив. Придвинула к себе мою кружку с отваром и сделала большой глоток. Затем скривилась и отодвинула посуду от себя.

— Уже остыл, — нехотя пояснила она, а потом продолжила, — Нам надо кое-что обсудить...

— Ты обиделась? — решил спросить я.

— С чего ты взял? — недовольно прищурилась Водянова.

Хотелось сказать ей, что в ином случае, она присоединилась ко мне за завтраком. Или дождалась в гостиной. Но она не смогла выдержать нескольких минут ожидания и пришла в столовую сама. Однако я взглянул на девушку, облаченную в голубое платье в белый мелкий горох, и промолчал. Она собрала волосы в высокий хвост, как обычно делала... Шереметьева. Мнепоказалось это странным, и отчего-то я захотел подойти к ней и распустить эту прическу, которая делала Лилию немного чужой.

— Так мне показалось? — спросил я скучающе. — Вчера ты была занята и поэтому не вышла меня встретить?

— Избаловались вы, княжич, — ядовито сообщила мне девушка и положила перед собой планшет, рядом разместила толстый блокнот и пару заточенных золотистых карандашей.

Уж лучше бы она кричала. Или продолжала презрительно смотреть на меня. Но Лилия опустила глаза в свой растрепанный блокнот с ворохом цветных ленточек закладок, а ее пальцы подрагивали.

Я подался вперед, навалившись на стол. И посмотрел на секретаршу в упор.

— Чего? — насупилась она.

А мне стало понятно, что секретарь на удивление хороша. Даже когда злиться.

— Прости меня, — тихо сказал я и протянул девушке печенье.

Она свела брови у переносицы и хмуро посмотрела на угощение.

— Решил меня подкупить? — воинственно уточнила она и кивнула в сторону печенья. — Этим?

— Конечно нет, — я тяжело вздохнул. — Ты бесценная. А мне стыдно, что я тебя обидел.

— Я не…

— Конечно, не обиделась, — кивнул я. — Но я все равно прошу меня простить. Я был с тобой груб. И не имел на это права.

Ее щеки покраснели, губы поджались, ресницы взметнулись, и сирена посмотрела на меня потемневшими глазами.

— Ты быстро учишься, Миша, — сказала она негромко.

И я понял — простила. А значит, война откладывается. Кажется, секретарша готовилась к чему-то другому и потому немного растерялась. Она перевернула несколько страниц блокнота, потом пролистала вкладки планшета. Затем выдохнула:

— Сегодня у тебя пресс-конференция. Никон прислал вопросы и ответы. Предлагаю проработать их...

— А мы успеем? — уточнил я.

— Подождут, — хмыкнула девушка. — Ты герой этого дня. И если нужно, конференцию отложат.

Словно вспомнив о чем-то, секретарша прокашлялась, и на этот звук в столовую заглянул Федор.

— Вам чаю? — осведомился он.

Лилия благостно улыбнулась:

— Если вас не затруднит. И подготовьте для княжича костюм. Тот, с бордовыми вставками. Как их назвал Никон?

— Не помню, — пожал плечами. — Чтобы я без тебя делал?

— Сам знаешь, — Лилия наконец мне улыбнулась. — Пропал бы.

— Точно.

Она повозилась с планшетом и распорядилась:

— Открой документ и ознакомься с ответами. Я начну задавать вопросы, а ты представь, что перед тобой журналисты.

— Это будет сложно.

— Почему? — удивилась Водянова.

— Они никогда не будут такими красивыми, как ты.

В комнате наступила тишина. Лилия Владимировна покачала головой, поправила волосы, потом не удержалась от улыбки и прикрыла рот ладонью.

— Только там вслух такого не скажи. А то еще обвинят в домогательствах.

— Ты не обвинишь? — пошутил я.

— Начнем, — деловито потребовала она, меняя тему разговора.

Спустя какое-то время мы закончили репетицию. Лилия убедилась, что я не опозорю семью. А я понял, что тот, кто составлял опросник, проделал большую работу. И как только все успели. Все же за одну ночь провели анализ и определили стратегию поведения.

— Самое главное, — уточнила Лилия, — любой неудобный вопрос ты игнорируешь. Понятно?

— Разве не ты будешь моей помощницей на конференции?

— Нет, — она покачала головой. — Я буду с тобой. Но вести беседу будет представитель Синода.