Морозов. Книга 3

Сбоку от меня раздался гулкий стук. Я оглянулся и выругался. Ксения осела на пол.

Денис оказался быстрее и сел рядом на пятки..

— Здесь душно, — произнес Лапин, словно бы извиняясь

— Дело не в этом. Она сегодня отдала много сил.

— Мне надо на воздух, — слабо прошептала девушка. — Помоги... те, князь.

Мы вышли наружу, в прохладном ночном воздухе пахло влажной травой. Где-то неподалеку ухала сова. Я повернулся в сторону улицы и тотчас выхватил косу. Во тьме оградой виднелись силуэты. Словно у лечебницы собралась целая толпа.

Глава 5 Воспоминания

Держа косу наготове, я вышел вперед, и только сейчас заметил, что в темноте не горят багровыми угольями глаза. Значит, это были не упыри.

Ярко вспыхнул фонарь в руке Лапина. И неверный свет вырвал из тьмы народное ополчение из десятка хмурого вида мужиков. Каждый из них был изрядно потрепан, словно бы только что вышел из схватки с медведем. На лицах были плохо заживающие отметины минувшего боя: кожа уже начала переливаться разноцветными кровоподтеками. Глаз у одного мужика заплыл, и почти полностью закрылся. Дядьки держали дреколье, а кое-кто сжимал в руках вилы:

— Ну? Чего собрались? — сурово уточнил Лапин.

Мужики переглянулись, наверно решая, кто начнет говорить первым. Видимо, все боялись начать разговор с лекарем. И только теперь я понял, насколько уважаемым в Бергардовке был Лапин.

Наконец, после недолгой паузы, один из мужиков, дюжий, широкоплечий и бородатый, вышел вперед:

— Выдай нам Семеныча, — заявил он.

— Зачем?

— Судить его будем. Товарищеским судом.

Лапин удивленно поднял брови:

— Вот как?

Мужик кивнул:

— Он давеча по деревне бегал. Всем пить с ним предлагал. А кто отказывал — тех поколотил. Мне вот зуб выбил. А Валере вон синяк под глаз поставил.

Мужик с заплывшим глазом кивнул.

— Виру будем с него брать, — заключил вышедший вперед и хмуро посмотрел на Лапина. — За увечья, стало быть.

Лекарь достал из кармана серебристый портсигар. Неспешно вынул сигарету, постучал ею по ладони, сунул в рот и раскурил. Затянулся и спокойно ответил:

— Семеныч лежит под капельницей. А пока в лазарете — то находится под моей защитой. Завтра выйдет — тогда и судите да рядите.

— Не дело это… — начал кто-то, но тут же затих.

— Ежели кто несогласен, то пусть выйдет и скажет об этом прямо мне в глаза.

— Чего это? — как-то неуверенно уточнил громила.

— Чтобы я запомнил, кто здесь такой умный. И в следующий раз, когда он придет, иголку взять потолще, — зловеще протянул Лапин.

— Ну объясни ты ему, Иван Ильич, что не делается так, — возмутился мужик, обращаясь к старосте. — Наказать надобно. Иначе непорядок!

Ильич только руками развел:

— Семеныч был одержим злым духом. А значит, под ваш товарищеский суд не подпадает. Невиноватый он. Агасфер Лукич может подтвердить. Да и ведьмаки вот.

Мужики покосились в нашу сторону. И былой злости на лицах при упоминании ведьмаков уже не осталось.

— Все так, — подтвердил я. — Храмовник при нас из Семеныча тварь изгнал. Кстати, я заметил в кабинете у лекаря водку с зеленой этикеткой. “Особая” называется. У кого есть — могу выкупить. За три цены.

Мужики переглянулись:

— Так нет у нее цены,— пробормотал один из них. — Ее монахи черные в Вороньем Холме ящиками раздавали. Кто сколько унести может. Потом к нам прибыли, да только кончилась она у них почти.

Я хитро прищурился:

— По пятьдесят копеек за бутылку заберу.

Мужики удивленно переглянулись. И злость на лицах сменила жажда наживы.

“Хитро, — одобрительно произнес Александр. — Только наверняка найдутся жадные, которые решат ее припрятать. И попытаться дороже продать. Если уж мастер ведьмак за пойло такие деньжищи предлагает»...

Но я уже прекрасно знал, как это исправить:

— Только смотрите. Сдавайте водку пока мы здесь, — предупредил я. — А то потом синодники приедут с дознавателями и все конфискуют.

“Отличный ход” — прямо-таки возликовал Александр.

Один из мужиков почесал в затылке:

— Конфис… что? — не понял он.

— Бесплатно отберут, — пояснил я. — А тех, кто попробует припрятать, могут еще и поколотить для острастки.

Других аргументов мужикам было не нужно. Они мигом забыли про товарищеский суд и, побросав дреколье, бросились, по дворам.

— А вам эта водка зачем, Михаил Владимирович? — поинтересовался староста.

Я обернулся к нему:

— Есть информация, что в "Особой" дух злой сидит, — ответил я. — Так что если не хотите, чтобы у вас был такой же Воронов холм…

Боковым зрением я заметил, как побледнел Лапин. Он выбросил недокуренную сигарету в консервную банку, развернулся и ушел в лечебницу.

— Защити Спаситель, — запричитал староста и быстро осенил себя защитным знаком. — Дак как же водка может быть с духами, когда ее монахи раздавали? — уточнил он.

— Никаких визитов Синода в Бергардовку и Воронов Холм не было, — хмуро ответил Денис. — Ряженые это были. Проехали по деревням княжества с отравой. Вот и результат.

“Вы с братом правы, — протянул Александр. — Водка и правда “Особая”. Превращает людей в лишенных разума животных”.

— Ну ежели вы правы, то водку и правда собрать надобно, — согласился староста. — Готов поспособствовать.