Морион

– Несколько раз, потом он один. В конце весны этого года он устроился на работу в заповеднике, и мы переехали в тот самый дом в лесу. Поскольку место было весьма удалено от города, а я не вожу машину, мне пришлось уволиться со своей работы в детской фотостудии. Это не было для меня проблемой, поскольку ремонт в доме требовал много времени и сил, к тому же, в связи с нашими планами на детей, мне все равно пришлось бы прекратить работать через какое-то время. Прошла весна, почти завершилось лето, ремонт закончился, беременность не наступила, но я не считала это чем-то необычным. Мы оба здоровы, значит, однажды все получится. Но меня беспокоил Хевиг. Он часто казался подавленным, все время размышлял о чем-то. Когда я спрашивала, в чем дело, он только отвечал, что все в порядке и его дурное настроение я сама себе надумала. Я же чувствовала, что что-то не так. Но переклинивать его начало только в начале осени.

– Переклинивать?

– Мы были на вечеринке у его подруги, Харин. Кроме обычной компании, там еще был бывший одноклассник Хевига. Уже не помню, как его звали. Приятный парень. Он пошутил, я посмеялась. Ничего особенного. Мне захотелось пить. Я вышла в кухню и налила стакан воды. Хевиг последовал за мной. Когда я отпила из стакана, Хевиг наклонился ко мне и прошептал мне прямо в ухо: «Придушу и выброшу в пруд, куница». Это было настолько неожиданно и жутко, что стакан выскользнул у меня из рук и разбился об пол. Я подумала, что ослышалась. Повернулась к нему и переспросила: «Что?» Он в ответ: «Ты все слышала, куница».

– Куница? Он именно так тебя назвал, ты уверена? – уточнил Айла.

– Да. Я запомнила, потому что это показалось мне очень странным. Почему ты улыбаешься? Тебя что-то развеселило?

– Я не улыбаюсь. Просто… это действительно странно, – Айла потянулся к бутылке, чтобы заслонить ею свои упорно растягивающиеся в улыбке губы. Это был триумф. Полный, абсолютный триумф.

– Я была потрясена, – продолжила Морион. – Просто замкнулась в себе и ни слова ему больше не сказала за весь тот вечер.

– Не сомневаюсь в этом.

– Я слышу насмешку.

– Я нейтрален как энциклопедия.

– При первой же возможности, как только выбралась в город, я купила противозачаточные таблетки. Видишь ли, тот случай в Роане научил меня быть осторожной. Я еще не разобралась, что происходит, но я не хотела беременеть от человека, у которого могут быть проблемы с головой.

– Были ли еще подобные инциденты?

– Пару раз. После, казалось, он ничего не помнил. В остальное время он был обычным собой, заботливым, нежным. Вот только его постоянно что-то терзало. Добавились головные боли, он стал хуже спать. Я попросила его пройти медицинское обследование, что он и сделал, и сообщил мне, что никаких проблем со здоровьем у него не обнаружено. В начале октября я нашла визитку его давнего врача, к которому Хевиг обращался для лечения гормонального сбоя, и позвонила ему. Врач сказал, что Хевиг уже давно не наблюдается у него, и что при его диагнозе угнетенность и нервозность были возможны, но они должны были пройти по мере лечения.

– Как ты считаешь, врач сможет вспомнить об этом разговоре? – осведомился Айла. Если это так, Айла мог бы привлечь его как свидетеля со стороны защиты.

– Я не знаю. Может быть. Это была совсем короткая беседа. По итогам я сделала вывод, что не могу списать приступы тихого бешенства Хевига на гормоны. Но тогда я вообще не знала, на что их списать. Будучи владельцем огнестрельного оружия, Хевиг был обязан проходить обследование у психиатра дважды в год, и последний раз делал это совсем недавно, месяц назад. Казалось, его приступы кратковременного безумия распространялись только на меня, тогда как со всеми остальными он оставался совершенно нормальным. Порой мне казалось, что это я схожу с ума, придумывая себе то, чего нет.

– У тебя возникали мысли о том, чтобы оставить его?

– Периодически. У нас нарастал разлад. О браке мы больше не заговаривали. В постели Хевиг просто отворачивался и засыпал или делал вид, что спит. С октября сексуальные отношения между нами полностью прекратились. В то же время он часто утверждал, что любит меня, и я видела, что он искренне верит в свои слова. Странные приступы вербальной агрессии больше не повторялись, но Хевиг вечно витал где-то очень далеко. Я все чаще замечала, что у него болит голова, но он упорно отрицал наличие каких-либо проблем. Я бы хотела обсудить эту ситуацию с кем-то, но я была совершенно одинока. По факту, единственным человеком, с которым я была близка, был сам Хевиг. Он появился в моей жизни в нелегкое время и помог мне восстановиться. Я была многим ему обязана. Так имела ли я моральное право бросить его, как только сложный период начался у него? Не зная, как поступить, я тянула время. А потом настал тот день…

Морион вдруг умолкла и съежилась. Айла протянул ей бутылку. Морион нервно отпила, закашлялась и продолжила: