Морион

Хакан отступил на шаг к увешанной ружьями стене за прилавком, чтобы окинуть Айлу испытующим взглядом с головы до ног. Айла еще раз поразился, как этому человеку, едва достающему ему до плеча, скорее жилистому, чем мускулистому, удается производить столь устрашающее впечатление. Не будь Айла столь глубоким флегматиком, он мог бы даже занервничать.

– Поверьте, у меня нет никакого желания засадить Морион. Именно поэтому я все еще пытаюсь найти какие-то объяснения вместо того, чтобы закрепиться на очевидной версии, что Морион застрелила своего сожителя в ходе личной ссоры.

– Где сейчас моя дочь?

– Проживает у знакомых.

– И какое такое у тебя с ней знакомство?

Айла вздохнул.

– Послушайте, когда моя одноклассница оказалась главной подозреваемой в деле об убийстве, я не мог не взять ее под опеку.

– И ты взял ее, – Хакан вонзил в Айлу мрачный подозрительный взгляд. – Под опеку.

Айле подумалось, что будь отец Морион в курсе, что Айла проделывал с его не вышедшей из школьного возраста дочерью, то в лоб ему уже уперлось бы дуло ружья, причем на этот раз заряженного. Впрочем, Хакан мог начать с того, что отстрелил бы ему гениталии.

– Я очень надеюсь, что она последовала за тобой добровольно, – неторопливо продолжил Хакан. – И лучше бы ей поскорее позвонить мне и объяснить ситуацию, иначе я сам начну разведывать, как и что.

– Я передам ей ваше требование сразу, как доберусь до дома. Но не уверен, в каком часу это будет.

– Ничего. Я подожду… какое-то время.

– Она с вами свяжется, – пообещал Айла, подавив тяжелый вздох – теперь ему каким-то образом предстояло уговорить Морион пообщаться не с одним, а с обоими ее родителями. Айле был неприятен тот факт, что Хакан подозревает его в давлении на подследственную с целью получения сексуальных услуг. В то же время он одобрял стремление отца защитить дочь. – Когда в последний раз вы разговаривали с Морион?

– В начале сентября. Она позвонила и предложила встретиться в кафе неподалеку от моего магазина.

– О чем вы говорили?

– Да просто обсудили, как оно все. Я ей рассказал про свою женщину, Морион про своего парня. Сказала, они надеются завести ребенка. Я спросил, чего они тогда не женятся, если живут вместе, планы у них серьезные. Она ответила, что он звал ее замуж, но она согласна только если получится с беременностью. Я решил, что не все у них гладко.

– Почему вы так решили?

– Потому что если женщине требуются дополнительные причины, чтобы цепляться за мужчину, значит, дело не в нем.

– В дальнейшем вы общались с дочерью?

– Я несколько раз пытался связаться с ней по телефону – звонил и на ее мобильный, и на тот номер, с которого она мне однажды набрала, но оба были недоступны.

– Вы не встревожились?

– Это обычно для Морион. Пока в Роане жила, она и оттуда звонила раз в полгода.

– Как в целом вы охарактеризуете ваши отношения с дочерью?

Повисла пауза.

– Думаю, это очевидно, что у меня есть с ней проблемы. Вернее, это общая проблема нас троих – меня, Морион, ее матери.

– Какого рода проблема?

– Это важно в контексте текущей ситуации?

– Мне необходимо понять, каким человеком является Морион и что привело ее к тому, что мы имеем сейчас. И да, это очень важно.

– Начнем с того, что Морион случайный ребенок.

– Вы поэтому женились на ее матери?

– Только по этой. Это была худшая ошибка в моей жизни.

– Почему?

– Знаешь, я не любитель разговоров по душам. Тем более с посторонними мужиками.

– Отвечайте на вопросы, – потребовал Айла. – Вы делаете это ради дочери.

Хакан упрямо стиснул челюсти. Затем, что-то обдумав, все же решил подчиниться.

– Это был ужасный брак. И Мори стала главной его жертвой. У моей жены были свои представления о счастливой семье, правильном муже, хорошей дочери, как все должны себя вести и между собой общаться. Глупая курица. Она не понимала, что любовь из человека выбить можно, а вот вбить – никак. Хотя, быть может, я слишком суров к ней. Мы с Морион неплохо понимали друг друга. Мы довольно похожи…

– Невозможно отрицать, – вставил Айла, не удержавшись.

– А Ольрика была совсем одна. Неудивительно, что она так металась. Может, вообще никто не был виноват. Просто мы были заперты в тонущей лодке, и ни один из нас не мог оставаться спокойным. Хотя в то время я этого не понимал. Мне понадобились годы чтобы остыть, посмотреть на наше прошлое здраво.

– Считаете ли вы, что ситуация, которая сложилась в вашей семье, была стрессовой для Морион?

– Не могу сказать, что все было совсем из ряда вон, многие всю жизнь так живут… Никто никого и пальцем не ударил, ничего такого, но нервы мы друг другу трепали. Будь Мори другой, она бы справилась. Отвлеклась бы на друзей, игрушки, бантики, конфеты. Но она все воспринимала слишком остро, всегда запирала свои чувства глубоко внутри, не давая им выплеснуться. Я-то мог сбежать на отдых – даже ночевать иногда оставался в магазине. А Мори было некуда деваться. Все свое недовольство по поводу моих отлучек Ольрика обрушивала на нее. Я был так эгоистичен. Сейчас не могу простить себя.

– Морион присуще агрессивное поведение?

– Нет.

– Вы уверены?