Моряки. Очерки из жизни морского офицера 1897-1905 гг.

Впрочем, в тропиках не только жара мешала жить в каютах, но и чудовищно расплодившиеся тараканы. Трудно себе представить, какое количество их появилось, благодаря высокой температуре. При этом коричневые превратились в каких-то белых. Достаточно было на несколько минут присесть в каюте, и отвратительные насекомые бесстрашно заползали под брюки, в рукава и за шиворот, приходилось вскакивать и уходить. Справиться с ними не было никакой возможности, тем более что у нас не оказалось для этого специальных средств. Тараканы портили все, что приходилось им по вкусу, и в особенности страдали кожаные вещи: сапоги, корешки книг, портфели и чемоданы. Но чем становилось холоднее, тем скорее они исчезали: по-видимому, родившись в жаре, насекомые совершенно не переносили холода.

2 мая эскадра пересекала торговые пути между Шанхаем, Гонконгом и Америкой, так что стали встречаться коммерческие суда. Крейсера посылались их осматривать, но, очевидно, ничего подозрительного не находили, так как им беспрепятственно разрешалось продолжать путь.

5 мая адмирал отпустил два транспорта – «Тамбов» и «Меркурий» – в Сайгон, и в этот же день был задержан английский пароход «Ольдгамия», на котором обнаружили контрабанду. На следующий день на него посадили русскую команду и отправили во Владивосток, в обход Японии. Этот случай нас очень заинтересовал и служил предметом различных догадок и предположений, так как мы на «Иртыше» никаких подробностей не могли знать.

До 7 мая стояла прекрасная погода, при полном штиле, но с этого дня стало свежеть, и на следующий день разразилась сильная гроза с дождем.

8 мая мы увидели, как вспомогательные крейсера «Трек» и «Кубань» отделились от эскадры и адмирал сигналом пожелал им успешного и благополучного плавания. Так как мы понятия не имели, куда их посылают, то строили всякие предположения, и некоторые завидовали предстоящему им интересному плаванию. Я был рад, что «Иртыш» не находится в их положении, потому что во что бы то ни стало хотелось принять участие в бою.

10 мая оказалось страдным днем для эстрады. Адмирал, воспользовавшись штилем, устроил общую погрузку угля. Впрочем, «Иртыш» в ней не принимал участия: корабли брали уголь с транспортов, которые в ближайшие дни отделялись.

Каким-то путем на нашем корабле распространилась весть, что умер адмирал Фелькерзам – начальник 2-го броненосного отряда. Адмирала любили и уважали как выдающегося моряка. Он заболел в походе, и за его жизнь давно уже беспокоились, и вот теперь его не стало. Командующий боялся, что накануне решительного столкновения с неприятелем эта смерть может произвести плохое впечатление на экипажи, и приказал ее скрыть. Оттого-то на «Ослябе» и не был спущен адмиральский флаг, хотя сам Фелькерзам уже лежал в гробу.

11 мая опять погода начала портиться и задул свежий ветер. Эскадра приближалась к неприятельским берегам, хотя их близость пока не ощущалась. 12-го числа от нас отделились все транспорты: кроме «Иртыша», остались лишь «Анадырь», «Корея», мастерская «Камчатка» и два сильных буксира – «Русь» и «Свирь». Отделившись, транспорты под конвоем вспомогательных крейсеров «Рион» и «Днепр» уходили в Шанхай. Опять произошел обмен сигналами.

Эскадра растянулась на несколько миль, так что разведчики плохо видели концевые корабли. Впереди, установив разведочную цепь, шел отряд капитана 1-го ранга Шеина[96] (командира крейсера «Светлана») в составе трех крейсеров. Под прикрытием этого отряда шли три колонны: правая – 1-й броненосный отряд, флаг вице-адмирала Рожественского на «Суворове», за ним в кильватере – 2-й броненосный отряд, флаг покойного контр-адмирала Фелькерзама на «Ослябе»; средняя – все транспорты и левая – 3-й броненосный отряд, флаг контр-адмирала Небогатова на «Императоре Николае I», за ним в кильватер крейсерский отряд, флаг контр-адмирала Энквиста на «Олеге». Легкие крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» держались на флангах, миноносцы пока еще шли на буксирах у транспортов. Сзади эскадры, милях в десяти, – госпитальные суда «Орел» и «Кострома». Ночью мы хорошо видели их ходовые огни, а сами шли с закрытыми.

С каждым днем положение становилось серьезнее, так как решительный час близился. До этого момента мы не знали окончательного решения адмирала: собирается ли он вести эскадру кругом Японии или прямо – Корейским проливом, и только теперь стало ясно, что он решил идти прямо. Таким образом, мы поняли, что если вообще предстояла встреча с врагом, она, наверное, произойдет дня через два, где-нибудь в районе Корейского пролива.