Моря и годы (Рассказы о былом)

В электролинией школе я представился начальнику эшелона Николаю Ефремовичу Басистому. Оказалось, что он начальник штаба 1-й Морской бригады Морских сил Дальнего Востока, а я назначен флагманским штурманом этой же бригады.

В эшелоне же на меня возлагалось заведование… хозяйством. Это последнее сообщение заставило мою штурманскую душу вскипеть… Свое недовольство я тут же высказал Басистому. И получил спокойный ответ:

— Приказ подписан, в пути на вас возлагаются обязанности, о которых вам уже было сказано. Через трое суток, данных на устройство личных дел, вы с вещами должны быть в электроминной школе. Семьи брать запрещено. Ознакомьтесь с составом хозяйственной команды и можете быть свободны.

…Путь начался с непогоды.

В день отправки личный состав вышел из Кронштадта в Ораниенбаум пешком, по льду. Было морозное мартовское утро. Шли весело, с песнями, но, видимо, неторопливо: к железнодорожному составу, стоявшему на путях Ораниенбаумской гавани, подошли с запозданием. Часть людей прыгала в теплушки уже на ходу.

На сортировочной станции Ленинграда, куда мы прибыли вечером, на штурмана-завхоза свалилась новая напасть. Выяснилось, что положенные два вагона с походными кухнями есть, продукты есть, мясные туши есть, а вот рубить мясо нечем. Нет ни топора, ни разделочного ножа. Краснофлотцы шутливо гудели: пора, мол, харчить макароны с мясом…

Басистый требовал, чтобы штурман-завхоз побыстрее поворачивался, время ужинать. А как будешь поворачиваться?..

И вдруг, во время самого ярчайшего накала эмоций, из темноты раздался басовитый голос:

— Чего расшумелись, что стряслось?! Нечем разделывать мясо? Ясно беда. Палкой его не распилишь. Не волнуйтесь, к рассвету прибудем на узловую станцию, там дадут вам топоры.

Говоривший приподнял фонарь, прикурил папиросу, и мы узнали от него, что с нами говорил работник транспортного отдела Государственного политического управления (ГПУ). Фамилию свою он не назвал.

А на рассвете на указанной станции меня встретил человек.

— Вы Андреев? — спросил он.

— Я.

— Пошли.

Подошли к пристанционной сторожке, открыли дверь и увидели, как старик плотник, в кожаном фартуке, с заправленными под кожаный ремешок волосами, ладит топорище. Пошарил я глазами по сторожке, ища еще один топор, но не нашел.

Опять плохо! Кухни у нас две в разных концах эшелона, а топор один… Что же, с топором по крышам вагонов бегать?

Закончив возиться с топорищем, дед насадил топор. А потом отер его фартуком, взял в обе руки, как берут хлеб-соль, и протянул мне.

— На, сынок, видать на войну едете…

От этого отцовского подарка у меня гулко застучало сердце…

Интересные люди собрались в нашем эшелоне: начальник штаба Басистый, командир минного заградителя Новиков, флагманский механик бригады «машинный бог» Соколов, командир дивизиона тральщиков Крастин, командиры тральщиков Михайлов, Кринов, политрук Быстриков, инструктор политотдела нашей бригады Баляскин, который еще мальчонкой сопровождал писателя Михаила Михайловича Пришвина в его странствиях по лесам и полям земли русской…

Николай Ефремович Басистый взял с собой карты и лоции Японского моря, и мы смогли в пути, на занятиях в штабном вагоне, в какой-то мере ознакомиться с загадочным для большинства из нас Японским морем, с заливами, гаванями и немногочисленными портами нашего побережья. О Владивостоке мы пока узнали лишь то, что было изложено в трудах Макарова и лоции Давыдова. Город, уклад его жизни, традиции и обычаи оказались намного интереснее.

Наш эшелон продвигался с задержками. То на паровозе вышли из строя подшипники: чья-то злая рука засыпала их песком, то шедший впереди нас в качестве прикрытия эшелон с углем сошел с рельсов… Обстановка заставляла «глядеть в оба», и наши люди как-то сразу посуровели.

В начале второй декады апреля 1932 года прибыли во Владивосток. Разместились там в казармах за Мельцевским базаром.

В красивейшей бухте Золотой Рог редкий плавающий лед. У причалов торгового порта стоит несколько транспортов. Есть они и в районе мыса Чуркин. Но нигде не видно привычного силуэта военного корабля. Где же эти минные заградители и тральщики, на которых нам предстоит служить? Не было их, так же как не было в казармах нужного числа коек и парового отопления…

Несколько дней спустя с Черноморским эшелоном прибыл командир бригады А. В. Васильев — опытнейший минер и специалист по тралению мин.

Вскоре и положение с кораблями стало проясняться. Советский торговый флот передавал нам транспорты «Томск», «Эривань», «Ставрополь» для переоборудования их в минные заградители, рыбаки — траулеры «Ара», «Гагара», «Пластун» и «Баклан», а торговый порт — буксиры «Геркулес», «Патрокл», «Диомид», «Славянка» и «Босфор», которые должны были стать тральщиками.