Морган ускользает

Третье представление в «Уздечке» отменилось, вместо них выступила подруга двоюродного брата владельца, исполнительница жестоких романсов. «Я и не знал, что они еще существуют», – признался Леон. Выглядел он подавленным. По словам Леона, он уже не был уверен, что получаемый им опыт ценен настолько, насколько он ожидал. Однако Барри Мэй, бывший более-менее лидером их группы, сдаваться отказывался. Он хотел попытать удачи в Балтиморе, где, говорил он, полным-полно баров. А кроме того, у одного из них, у Виктора Эппла, жила в Балтиморе мать, которая могла бесплатно их приютить.

Едва попав в Балтимор, Эмили поняла, что ничего у них тут не выйдет. Они долго колесили по городу (Виктор умудрился заблудиться), и тот показался ей тесным, зажатым: все эти сумрачные, стоящие вплотную однотипные дома, некоторые шириной всего в одну комнату; проулки, заваленные старыми покрышками, бутылками, кроватными пружинами; крылечки, на которых горбились никчемные с виду, бессмысленные люди. Зато мать Виктора понравилась ей сразу. Миссис Эппл была рослой веселой женщиной с размашистой походкой, короткими седыми волосами и обветренным лицом. Она владела магазином под названием «Мастера на все руки», равно как и домом, в котором тот находился, – в комнатах жили всякого рода ремесленники, и некоторые, пока не встали на ноги, платили за проживание деньги чисто символические. Она отвела актерам квартиру на третьем этаже, немеблированную, обветшалую, но чистую. Ее разделял надвое темный коридор, с одной стороны которого располагались гостиная и спальня, а с другой – кухня и еще одна спальня. Коридор упирался в старенькую ванную комнату, прямо перед окном которой давным-давно вырос другой дом. Ничего, кроме старых губчатых кирпичей, увидеть из этого окна было нельзя, что Эмили непонятно почему утешало. Только этот вид и внушал ей тогда уверенность в завтрашнем дне.

Ныне она думала, что, осваиваясь в новых местах, человек расходует какие-то фрагменты своей личности. И большие куски ее собственной были отломлены и оставлены в Нью-Йорке, Филадельфии, Хейтсвилле – в городах, где она аккуратно раскладывала по чужому облупленному комодику принадлежавшую когда-то ее матери серебряную расческу и щетку для волос и пыталась изобразить близкое знакомство с чужими облезлыми стенами и растрескавшимися потолками. Она хвостом ходила за миссис Эппл – просто ничего не могла с собой поделать. Вытирала в магазине пыль с резьбы мебели ручной работы, научилась управляться с кассовым аппаратом. Обслуживала в часы бойкой торговли покупателей – не за плату, а лишь ради солнечных запахов свежего дерева и только что сотканной ткани, ради живого, нецеремонного дружелюбия миссис Эппл.

Эмили с Леоном разложили свои спальные мешки в передней спальне, Виктор расстелил разномастные одеяла в углу гостиной. Барри, Паула и Дженис спали втроем поперек кровати в тыльной спальне (попытки разобраться в их отношениях Эмили давно оставила). Днем Барри отправлялся искать работу, а все прочие играли дома в карты. В скетчах они больше не упражнялись и даже не упоминали о них, хотя иногда, наблюдая за их партией в покер, Эмили думала, что этим ребятам все кажется скетчем. Проигрывая, они стонали и рвали на себе волосы, а выигрывая, подпрыгивали, бросали карты в потолок, трубили «Та-таа!» и раскланивались. Гласные звуки были у них протяжнее, чем у большинства людей, и они нередко как бы выделяли курсивом отдельные слова. Эмили приходилось говорить так же, чтобы пробиться сквозь создаваемый остальными шум и гомон. Она поймала себя на том, что и сама меняется. Услышала вдруг, как произносит слова с нажимом, растягивая их. А однажды увидела свое отражение в зеркале – маленькое, сухое лицо бледно, как у призрака, одна рука напыщенно выброшена вбок, как будто она, Эмили, стоит в плаще и шляпе посреди какой-то сцены. Она умолкла на середине фразы и руку опустила.

Балтиморским барам актеры оказались не нужны. Люди заходят туда, чтобы выпить, говорил Барри, это пьющий город. Однажды он едва не наступил на валявшегося поперек входной двери человека, не то бесчувственного, не то мертвого, так Барри и заходить в этот бар не стал – какой смысл? Прошла неделя, потом две. Питались они дешевыми консервами из тунца, миссис Эппл быстро перестала приглашать их к ужину. Их коробка с гримом как-то сама собой развалилась. Похожие на толстые палочки мела тюбики с жутковато-розовым телесным тоном закатились в угол комнаты да там и остались, испуская стародевичьи ароматы увядших цветов. Дженис с Паулой больше не разговаривали, Дженис перетащила свой спальник на кухню.

Затем Барри нашел работу, но только для себя. Знакомый его знакомого ставил пьесу собственного сочинения. Когда Барри объявил об этом, Эмили отсутствовала – помогала в «Мастерах на все руки». К ее возвращению Барри уже укладывал свои вещички в рюкзак. Нижняя губа у него распухла. Леона не было, все остальные сидели на полу, глядя, как Барри трясущимися руками сворачивает джинсы.