Морфо

Тем временем паренек-лягушка что-то быстро записал в блокнот.

– Не записывай это, болван! – гаркнул Эон.

Паренек испугался, уронил карандаш и вытянулся в струнку.

– Что такое «скопидом»? – украдкой поинтересовался Флинн у Тайло.

– То же самое, что и скупердяй.

– Сядь уже на место, Аяк! – приказал Эон, чья раскрасневшаяся кожа почти сливалась с рыжими бровями. – Мы на суде, а не в цирке.

– А как по мне, то разница небольшая. Что то, что другое – представление. Различие только в декорациях, и на суде, как правило, мало кто смеется, – в глубокой задумчивости произнес господин Аяк. – Хотя если клоуны не смешные, то в цирке тоже не особо весело.

– Клоуны есть везде, – философски подметила Сфинкс.

– Вот! Даже Сфинкс со мной солидарна!

– Здесь только один клоун – и это ты, Аяк! – огрызнулся Эон.

– И все же утренний Эон мне нравится больше, с ним хотя бы можно в шахматы поиграть. – Господин Аяк наконец-то занял свое место за судейским столом.

– Слава творцу! Можем начинать. – Эон взял со стола папку с документами и прочистил горло.

– Нет! Стойте! Я еще не готов! – громко возразил господин Аяк. – Я в судейском смысле практически голый. На мне нет парика!

– Зачем он тебе? – осведомился Эон, теряя остатки терпения.

– Какой же я судья без парика? Это традиция! Если ее не соблюдать, то она канет в небытие. А в мире и так слишком много хорошего исчезло: сумчатые волки, саблезубые тигры, совы-хохотуньи, немое кино, рыцарские поединки. Ничего из этого не осталось, все исчезло! – Господин Аяк зачем-то полез под стол.

– При чем тут тигры, рыцари и совы?!

– При том, что если о чем-то не заботиться, то оно имеет свойство исчезать, – послышался сдавленный голос господина Аяка. – И вообще! Парики без судей бывают, а судьи без париков – никак! Нонсенс и провокация!

Господин Аяк вылез из-под стола, и теперь на его голове имелся парик, только вовсе не судейский, а женский. Длинные каштановые волосы сделали его похожим на постаревшую рок-звезду.

– Кажется, я готов, – возвестил господин Аяк и, широко улыбаясь, положил подбородок себе на ладошку.

– И ты будешь в таком виде заседать? Ты же посмешище! Сними это немедленно и не трать наше время.

– Прошу занести в протокол: Эон вовсе не глупец, а просто-напросто скупец, – отозвался господин Аяк.

– Не заносить! – крикнул Эон, сердито глянув на паренька-лягушку. Тот втянул голову в плечи и дрожащей рукой опустил карандаш. – Начинаем заседание!

– Подожди! – опять перебил его господин Аяк и достал из-под стола небольшой топор.

– Аяк, быстро убери его! Ты уже разбил им десять столов за неделю! ДЕСЯТЬ! – раздраженно прорычал Эон. – Судьи стучат по столу молотком, а не топором! Запомни хотя бы это!

– Какой в этом смысл? Молотком ничего не разрубишь! – Господин Аяк провел рукой по гладкой поверхности стола.

– Он нужен, чтобы привлечь внимание!

– Ой, скажи еще, что топор внимания не привлекает! – съехидничал господин Аяк.

– Смысл в том, чтобы привлечь внимание и оставить стол целым, – с нажимом произнес Эон.

– Это же так скучно! А как же экспрессия, зрелищность? Нет, я так не играю, – надулся господин Аяк. – Либо у меня будет топор, либо у вас не будет третьего судьи.

Эон укоризненно покачал головой.

– Начинаем заседание! – снова начал он. – Слушается дело Флинна Морфо, умершего в неполные семнадцать лет, ныне проживающего в квартале Убийц в доме Раскаявшихся. Причина смерти: утопился.

– Раз он утопился, то почему живет не в квартале Самоубийц? У нас там мест не осталось? – спросил господин Аяк. – Короче, паренек, иди с миром, только больше не повторяй подобную глупость. Жизнь так прекрасна, цени ее. Дело закрыто! – Он замахнулся, и лезвие топора вонзилось в стол. Во все стороны полетели щепки.

– Поправка: подсудимого утопили, – процедил Эон. – Прибыв в Чистилище, он попал под опеку психофора № 456. После прохождения лабиринта Упущенных Моментов подсудимому были выданы Всевидящим Мудрецом такие номера: 92, 455, 226, которые соответствуют следующим испытаниям: океану Гнева, болоту Безысходности и коридору Прощения. Первые два задания господин Морфо успешно выполнил, а с третьим не справился.

– Какая жалость! – огорчился господин Аяк.

– В первом испытании, – продолжил Эон, – демон Злобы напился крови обвиняемого и вымахал до размеров огромной акулы. Подсудимый усмирил его веревкой Самообладания.

– Да-да! Самообладание – это определенно важное качество, не так ли, мой милый друг? – Господин Аяк ткнул рыжеволосого повелителя времени в живот.

– После, – громко задышав, сказал Эон, – подсудимый в болоте Безысходности решил помочь одному несчастному, который в прямом и переносном смысле сел ему на шею.

– Бывают же нахалы! – возмутился господин Аяк, положив голову на плечо Эона, словно на подушку.

– Скинув с себя ответственность за чужую судьбу, обвиняемый сразился с демоном Уныния, – со сжатыми зубами проговорил Эон, пытаясь игнорировать все выходки взбалмошного коллеги. – Демон был побежден конфетами Счастья и Радости.