Море зомби (ЛП)

Среди них были разные люди, по-разному выживавшие. Так нелюдей, ставших каннибалами и охотившихся на других людей, бойцы Юэ Чжуна просто расстреливали. Тех же, кто, пользуясь безвластием, совершал преступления и насилия, сразу отводили к заключенным. Благодаря новому поступлению из 53-х человек, отряд штрафбата, с учетом погибших и зараженных в бою с зомби, увеличился в итоге примерно на двадцать человек.

Город Дайянь имел свой сталелитейный завод, к тому же здесь же располагался ряд предприятий по дальнейшей обработке этой стали, производивших различную стальную продукцию. До апокалипсиса этот завод и снабжающая его энергией электростанция в своих запасниках имели огромное количество угля. Поэтому найдя достаточное количество людей, можно было бы запустить их.

За все время Юэ Чжун несколько раз набирал добровольцев в лагере Лонг-Хай, помимо этого постоянно отправлял свои команды в ближайшие деревни на поиски выживших и, добавив сейчас к этим людям 400 человек из только что захваченного города, у него всего набралось почти три тысячи человек под его командованием.

Взяв под свой контроль Дайянь, он послал тысячу человек из городка Шима сюда, чтобы те запустили сталелитейный завод и прочие предприятия. Запустив эти производства, Юэ начал выпуск необходимых в борьбе с зомби вещей и оружия, таких как мечи-мачете, стальные щиты, колючая проволока, острые металлические штыри и прочее.

Стремясь уменьшить расход боеприпасов, Юэ делал акцент на оружии ближнего боя. Так на создание ста комплектов стальных мечей и щитов, выданных бойцам штрафбата, на его базе Шима были израсходованы почти все запасы стали. Именно поэтому для Юэ захват города Дайянь и запуск сталелитейного завода были первостепенными задачами.

Также в городе Дайянь на одном из пустырей был организован лагерь, окруженный колючей проволокой и несколькими вышками. На земле внутри лагеря были расстелены различные тряпки и одежды, служившие кроватями для содержащихся здесь заключенных, бойцов штрафбата.

На вышках, а также по периметру лагеря находилось порядка десяти патрулирующих охранников-часовых. Если заключенные будут громко разговаривать, попытаются устроить разборки или сбежать, эти охранники немедленно откроют безжалостный огонь на поражение.

Но люди — социальные существа, поэтому, даже несмотря на суровые запреты, в лагере вскоре стали появляться небольшие группы. Так, в одной из таких собралось несколько человек, жаловавшихся на суровую судьбу:

— Черт возьми! Старший брат Гао, эти люди слишком безжалостны! В этот раз мы вышли и сражались, но, заразившись, погибло больше двадцати человек. Если все и дальше так продолжится, то мы все рано или поздно умрем, — невысокий и худой мужчина жаловался сидевшему рядом здоровяку, массивному и высокому, под метр девяносто.

— Налань Минчжу, заткнись! — произнес гигант голосом, способным заморозить окружающий воздух, жестко посмотрев на невысокого и худого человека, — Ты понимаешь, в какой ситуации мы сейчас находимся? Если охранники услышат твои слова, то ты и я будем расстреляны на месте.

Этот высокий заключенный по имени Гао Дацян (Силач Гао) в прошлом мире был фермером, но после апокалипсиса, попав в деревню Муян (Тополевка), стал подчиненным Сюэ Кайшаня и, как человек, совершивший под его командованием несколько преступлений, после захвата деревни Юэ Чжуном попал в отряд смертников, штрафбат.

Услышав сказанное Силачом Гао, тощий Налань, замолчав, начал дрожать, а сжавшись и обхватив себя руками, казалось бы, вообще стал меньше. Провожая взглядом охранников, он смотрел на них глазами полными страха.

Глава 174. Силач Гао Дацян

Заключенные на подконтрольных Юэ Чжуну территориях не имеют никаких прав, поэтому если бы слова тощего Налань Минчжу достигли охранников, то даже расстреляй они его за это, никто бы слова не сказал. И штрафники не могут возразить против такого отношения, даже если бы они подняли бунт, то им просто нечего было бы противопоставить десятку автоматчиков, которых хватило бы с головой расстрелять их всех.

К тому же помимо охранников, патрулирующих по периметру, на входе в этот лагерь стояло два армейских джипа, с установленными на них тяжелыми пулеметами.

— Я сказал, не подумав, ха-ха! — с глупой ухмылкой нервно ответил Налань Минчжу, когда патрульные прошли мимо.

Вскоре после этого ворота в лагерь открылись и к ним вошли несколько бойцов, один из которых, держа какие-то бумаги, обвел заключенных взглядом и прокричал:

— Кто Гао Дацян?

Все заключенные, повернув головы, посмотрели на высокого массивного мужчину. Те, кто находился недалеко от него, постарались быстро пересесть подальше, но с ним все же остался один человек, это был невысокий Налань Минчжу, сидевший рядом с очень бледным видом.

— Я! — также сильно побледнев, встал массивный Гао, сжимая кулаки, — Я Гао Дацян.

Для смертников выкрикивание их имен не очень хороший знак. Не так давно из их отряда вывели двадцать с лишним человек, которых расстреляли прямо перед всеми.