Море волнуется - раз

— Ни фига себе! — энергично поддержала Соня. Пожалуй, Оскар за главную роль им не грозил, но и Ладка ведь не была искушенным зрителем. К тому же, никакого подвоха она от подруг не ожидала и все еще не пришла в себя от такой сногсшибательной удачи.

— Вот глядите, письмо, вот билет, а вот это приглашение за призом. Представляете, мало того, что мне проезд до Сочи оплатили, так еще и приз вручат!

— Да уж, вряд ли Митька так разорился! — покачала головой Тамара.

Сонька бросила на нее предостерегающий взгляд. Одно лишнее слово — и все пойдет прахом. Сейчас им можно ограничиться все теми же восхищенными охами и порадоваться за подругу немногословно, зато искренне.

Они принялись мусолить бумаги, время от времени цокая языками, будто от избытка чувств.

— Слушай, да это, наверное, та самая передача, про которую я тебе рассказывала, — будто бы осененная догадкой, воскликнула Томка.

Триумф был полный и окончательный, и, в отличие от Соньки, просто закатывать глаза от восторга она не могла, ей не терпелось обсудить все подробности, мысленно восхваляя собственную предприимчивость. В конце концов, она одна все это придумала!

— Какая разница, что за передача, — незаметно дернула ее за рукав Соня, — главное — приз.

— Точно, девочки. Приз — шикарный просто! И вообще, это судьба, — провозгласила Ладка. — Значит, так я и не подготовлюсь к экзаменам, поеду вместо этого развлекаться. В голове просто не укладывается! Представляете, только я решила взяться за ум и стать пай-девочкой, а тут такое!

— Ну, допустим, пай-девочкой ты можешь и на море сделаться, — остудила ее пыл Тамара.

Ладка отмахнулась.

— Ты что? Когда вокруг все веселятся и отдыхают?

— Ну, хорошо, и ты отдохнешь, — поспешно вставила Сонька, — только вот, наверное, денег на жилье они тебе не прислали, да?

— Так мне же отпускные заплатили!

Все складывалось как нельзя лучше, и Ладка удовлетворенно потирала руки, осознав, что в жизни существует все-таки справедливость.

Сонька же пребывала в крайнем раздражении — из-за того, что ее участие в авантюре ограничилось только советами. Как это она оказалась в стороне? Ну конечно, она ведь взрослая девочка, в сказки не верит, и что подобная чушь может сработать, тоже не верила. Даже поднимала Тамару на смех, а вот — поди же! — у той все получилось.

Даже Митька внес свою лепту. Правда, сначала они возражали против его предложения, а потом решили — пусть! Хоть повеселятся, когда все кончится.

Только Сонька здесь ни при чем! Кривила скептически губки и не собиралась тратить время на ерунду, как будто встречи со всякими Вовчкиками или очередная пьянка в редакции — не ерунда!

Томка торжествовала недолго, потом вдруг на нее навалилась тягучая усталость, и вместе с ней — смутное разочарование.

— Девочки, а вы что такие смурные? — вдруг заметила Ладка. — Завидуете, что ли?

Она хихикнула, приглашая повеселиться вместе над этим нелепым предположением.

— Ага, завидуем! — слишком пылко подтвердила Соня.

— Нет, правда, случилось что-то? Вообще-то ей сразу надо было поинтересоваться, а не визжать от радости! Наверное, будь у нее хвостик, она бы непременно взялась им вилять, будто глупый восторженный щенок! А подруги, между прочим, как-то странно переглядываются и вздыхают то и дело.

Эгоистка!

— Что произошло? — настойчиво повторила она, утомившись ругать собственную персону.

— Да все в порядке! — с преувеличенным энтузиазмом откликнулась Тамара. — Мы очень за тебя рады.

— Конечно! — подтвердила Соня.

Вроде самое время порадоваться удачному завершению трудного, но благородного дела. А вместо этого ощущалась лишь какая-то опустошенность.

Тяпнув коньяку, Сонька криво усмехнулась и подумала вдруг, что чужая на этом празднике жизни. Может, на самом деле это и есть зависть, а? Вряд ли бы у нее так получилось — легко поверить в этот самый приз, искренне считать себя удачливой и хрюкать от радости.

Тамара посмотрела искоса и тоже потянулась за рюмкой. Настроение стремительно падало. Сначала было совершенно непонятно почему, а потом она неожиданно осознала, что приключение кончилось, и вместе с ним кончилось общение с Аполлоном. Больше нечего обсуждать, больше не о чем спорить, а значит, и встречаться незачем!

Тьфу ты! Она же убедила себя, что ей и не надо этого! Стало быть, плохо убеждала! Называла Ладку наивной чукотской девушкой, когда та в редкие минуты хандры мечтала о принце и настоящей, всамделишной любви! Все современную девушку без комплексов играла, все цинизмом прикрывалась, будто щитом богатырским, а теперь вот чуть не ревет! Ну, обидно же, правда! Все это время Пашка был рядом, и она успела снова распробовать вкус надежды, и пила ее неторопливо, мелкими глотками, рассчитывая растянуть подольше. А о будущем не думала, кретинка! Ни разу даже не удосужилась прикинуть, что будет потом, когда их благородное дело завершится хеппи-эндом.

Для Ладки, конечно. А ее, Тамарино дело, можно смело сдавать в архив.

Ужас до чего обидно. Хоть плачь!

— Э, я смотрю, вы мне мозги конкретно пудрите, — раздраженно протянула Ладка, — сидят, главное, ревут, а я как будто чужая, да?