Море Троллей

Олаф умолк. Он восхищенно оглядел океан — и синие глаза его помягчели. День выдался погожий и ясный, волны разгулялись не большие и не маленькие, ветер дул попутный. Гигантский парус пузырем вздувался над кораблем, по самый планшир нагруженным добычей.

Джек заметил, что Люси уснула, сжимая в кулачке недоглоданный сухарик. Он встал и заботливо прикрыл сестренку шкурой. А потом подошел к борту и мрачно уставился в темную глубину, думая, что все на свете отдал бы, лишь бы никогда не видеть ни Олафа, ни его жестокой команды. И в то же время от рокота набегающих волн в душе у Джека возникало какое-то приятное волнение. Легкие его наполнял холодный, бодрящий ветер. До чего же это здорово — жить! Мир — прекрасное место, даже если ты раб. Солнышко дарит тебя теплом, а воздух — благоуханием точно так же, как девчонку Торгиль. Или даже больше — судя по ее кислой физиономии.

— Отец нам много рассказывал про ад, — задумчиво промолвил Джек. — Наверное, это то же самое, что ваш Хель. Туда попадают грешники.

— Хель — это чудовище, а вовсе не место, — возразил Олаф. — Хель забирает к себе трусов, клятвопреступников и людей без чести и совести. В ее ледяной преисподней царят туманы и тьма. Там вечный холод. А тишину нарушает разве что шуршание ползущих змей.

— А в нашем аду ужасно жарко, но это, наверное, все равно, — отозвался Джек. — Это кошмарное место: в самый раз для тех, кого ты не любишь. Но я все равно не могу взять в толк, с какой стати Торгиль так не терпится умереть.

— Ты плохо слушал, — упрекнул его Олаф. — Воин должен пасть в битве. Если воин умрет от болезни или от старости, под стать жалкому козлопасу, он будет считаться трусом и угодит в твердыню Хель вместе с рабами. А Торгиль мечтает о Вальхалле. Ей не знать счастья до тех пор, пока она туда не попадет.

И Олаф отправил мальчика вычерпывать воду. Этой работой полагалось заниматься не переставая, и теперь, когда взрослых рабов не осталось, скандинавы сменяли друг друга. Джек работал бок о бок с Эриком Красавчиком: тот своими здоровенными ручищами зачерпывал воды раз в пять больше, нежели его юный напарник. Сквозь поломанные зубы викинг фальшиво насвистывал какой-то мотивчик. Одна его нога была разворочена устрашающим шрамом — как если бы побывала в гигантских челюстях.

Набравшись храбрости, — кто-кто, а уж Джек-то знал не понаслышке, как вспыльчивы скандинавы, — он спросил.

— Как это тебя угораздило?

— Ась? — переспросил Эрик.

С годами слух у него стал сдавать — после стольких-то оплеух и затрещин! — так что и сам он не разговаривал, а орал.

— Как это тебя угораздило? — повторил Джек, показывая на шрам.

Эрик просиял своей щербатой улыбкой.

— Троллюга цапнул, — гордо сообщил он.

— Экий… экий здоровенный рубец, однако!

Джек представил себе размер пасти, способной так куснуть, и сердце у него захолонуло.

— Не, это ж сопливый малец был. Я и зуб его сберег.

Эрик извлек из-под туники висящий на кожаном ремешке клык размером с хороший козлиный рог. И, будучи человеком от природы неразговорчивым, вернулся к вычерпыванию.

«Эти викинги — все сумасшедшие, как есть сумасшедшие, — думал Джек, вновь принимаясь за работу. — Я бы не сумел отнять у них рассудок, даже если бы знал, как. Они и без того такие же полоумные, как и те, что собрались в Долине безумия. Провести остаток вечности в Вальхалле — именно то, чего они заслуживают».

Наконец три корабля пристали к одинокому острову, на берегу которого раскинулось небольшое поселение. Земля словно вспучилась приземистыми торфяными домиками — ни дать ни взять невысокие пригорки.

«Или могилы», подумал Джек, зябко поеживаясь.

Это была их последняя остановка перед тем, как повернуть на восток. Теперь скандинавы выйдут в открытое море — так далеко, что земля скроется за горизонтом. И останутся одни-одинешеньки в сумрачном океане, в обществе разве что китов — или тролльих скакунов, как называл их Олаф…

Перед отплытием воины закупили изрядное количество питьевой воды и сушеной рыбы. Джек бросил последний взгляд на стремительно удаляющуюся землю. Бесплодный, опустошаемый неистовыми ветрами островок… а далеко на западе мерцает призрачный свет. Казалось, будто вдали, за краем моря, что-то сияет. Джек знал, это — Острова блаженных, где правят древние боги и где по сей день живут великие герои и героини прошлого. Возможно, Бард тоже там: сидит себе где-нибудь под яблоней…

На востоке же, в том направлении, куда держал курс корабль, небо наливалось тяжелым свинцом. И — ни единого проблеска света. Джек вздохнул — и нащупал на груди защитную руну. До сих пор она себя оправдывала. Во всяком случае, их с Люси не убили и даже не заперли в одной из темных пиктских крепостей. Да, конечно, ему самому приходится куда как несладко, да и Люси балансирует на грани безумия… но ведь руна обещала только жизнь — о счастье речи вроде бы не было…

Глава 14 ЗАПЛУТАВШАЯ ПТИЦА