Море Троллей

Он нашел кремень и кресало — сил на то, чтобы призывать огонь, у него не осталось, — и вскорости над дровами уже заметалось яркое пламя, а над ним аппетитно забулькал котел с овсянкой. Он подвел Барда к очагу и вложил старику в ладони дымящуюся чашу с сидром. Даже умирая от голода, Джек в первую очередь заботился о том, чтобы восстановить силы своего наставника.

— Ох-ох-ох, да благословят тебя Фрейр и Фрейя, — со вздохом проговорил старик. Он отпил сидра и позволил Джеку покормить себя овсянкой с ложечки. — Такие вещи здорово изматывают…

— Хватит тумана — или сотворим еще? — полюбопытствовал Джек.

— На сегодня я выдохся. Очень надеюсь, нас защитит темнота.

Старик побрел наружу, в уборную. Джек, неся факел, вышел следом — так, на всякий случай, а не то Бард, чего доброго, с утеса свалится. Тьма стояла кромешная — точно на дне свинцового рудника.

Вернувшись в дом, Бард рухнул на кровать и тут же заснул как убитый. Джек накрыл огонь валежником и сдвинул котел в сторону: остатки овсянки сгодятся на завтрак. Из деревни еды больше не принесут…

А где, интересно, расположились на ночлег селяне? — гадал Джек, глядя, как среди нарисованных ветвей оживают нарисованные птицы.

Неужто заснули под открытым небом, в сырости и холоде? Люси это не понравится. Этот ребенок вечно требует мягкую, теплую постельку. «Я — похищенная принцесса, — твердила она. — А похищенным принцессам без постельки никак нельзя». Дома Люсины жалобы всех только умиляли — ну конечно, она ведь такая маленькая, такая хорошенькая! А вот в лесу отец с матерью, пожалуй, взглянут на ее нытье несколько по-другому.

И под легкое царапанье вороновых лапок о кровлю Джек уснул.

— Просыпайся! — позвал Бард.

Джек рывком сел на постели. В дверь струился солнечный свет, и в первое мгновение мальчик было обрадовался. Но тут же вспомнил, что именно сейчас им позарез нужна плохая погода.

— Согреть овсянку, господин?

— Нет времени. Поедим холодную…

Джек с трудом выколупывал из горшка клейкую, вязкую, комковатую массу с «дымком», — а ведь не так уж и плоха, решил он про себя. По крайней мере, заполняет зияющую пустоту в желудке. Затем Джек размочил в сидре кусок сухаря.

— А ну, пошевеливайся! — прикрикнул Бард. — Берсерки небось над завтраком рассиживаться не станут.

«И ничего я не рассиживаюсь, — обиженно подумал Джек. — Просто я устал и проголодался, а тут еще вкалываешь не покладая рук, пока жители деревни прохлаждаются себе в лесочке».

Впрочем, мальчик знал, что несправедлив к односельчанам. Те небось, растерянно жмутся друг к дружке, точно перепуганные овцы. Он однажды видел такое, когда стадо потеряло вожака вдали от дома.

Вздохнув, мальчуган устроился на земле рядом с Бардом и принялся призывать жизненную силу. На сей раз все пошло куда легче. Земля и воздух тут же откликнулись — словно только того и ждали. Туман накатил так стремительно, что впору было испугаться.

«А что, если мы потом не сумеем его разогнать? — подумал про себя Джек. — Что если солнце никогда больше не засияет, а земля до скончания времен останется покрыта вековечным мраком?»

— Что не так? — тут же встрепенулся Бард.

Джек открыл глаза. Налетевший с моря ветер рвал белесое марево в клочья. Тут и там в просветах синело яркое небо.

— Ты о чем задумался? — не отставал старик.

— Ну… ну, просто туман был такой густой, — запинаясь, пробормотал Джек. — Я испугался, что он, чего доброго, никогда больше не расступится.

— Мальчик, послушай меня! Жизненная сила пребывает в вечном движении, непрестанно меняя свой облик. Неизменна одна только смерть.

— Но если бы жизненная сила не двигалась… — Джек почувствовал, как откуда-то — непонятно откуда! — на него наползает темный ужас. — Тогда навеки воцарилась бы тьма. Вот отец рассказывал: когда грешников исторгают во внешнюю тьму, именно так оно и бывает.

— Молот и наковальня Тора, сохраните меня от Джайлзова бреда!

Бард воздел руки, словно приглашая бога-громовержца в свидетели этакой несусветной глупости. Вóроны на крыше — как долго они, собственно, там просидели? — громко закаркали. Словно захохотали насмешливо.

— Но может быть… вряд ли, конечно, но вдруг… — размышлял про себя Бард.

— Что? — встрепенулся Джек.

— Тише, не ори. Очень может статься, что она работает против нас. Например, шлет свои помыслы за море. Впрочем, за далью вод ее воля заметно слабеет. Я не почуял ее колдовства, потому что чары эти были слишком слабы. На таком расстоянии ей подвластен разве что слабый разум.

— Э-эй, — напомнил о себе Джек.

— Но я ей покажу! Я воздвигну такой заслон, что она все свои гнилые клыки пообломает, ежели еще раз сунется. Вот!

Бард пошарил под рубашкой, извлек на свет подвеску на цепочке и надел украшение Джеку на шею.