Море Троллей

— Сдается мне, это гигантская паутина, — сообщил мальчик.

Поскольку паучий шелк повторял окраску всего, что было вокруг, часть нитей казалась прозрачной, как воздух, в то время как прочие были темно-зелеными или даже бурыми — под цвет деревьев. Паутина прилепилась к громадной сосне, что словно мачта, возвышалась над окружающими ее деревьями.

В одном направлении, насколько хватало глаз, тянулось казавшееся бесконечным зеленое море древесных крон, в другом обзор закрывали хитросплетения переливающейся всеми цветами радуги паутины. Тут и там, растопырив свои косматые лапы, притаились гигантские кремовые пауки. У некоторых сбоку висели мешки с яйцами, у других в сетях бугрились отвратительные комья — это в нитях запуталась добыча. Удачливые охотники с аппетитом обедали.

— И теперь что? — деловито осведомилась Торгиль.

Джек вынужден был отдать ей должное: там, где большинство людей завизжали бы и рухнули в обморок, воительница готовилась к битве.

Мальчик посмотрел вниз. Они находились так высоко, что земля терялась во мраке. Чтобы спуститься, придется пробираться сквозь паутину. Если она липкая, — а скорей всего, так оно и есть, — далеко они не уйдут.

— Может, стоит вскарабкаться повыше, — предложил он.

Они забрали из мешка провизию и мехи с водой. Взбираться было бы совсем не трудно, если бы не пронизывающий насквозь ветер, — но, как и следовало ожидать, ветер дул себе и дул. Высота Джека тоже не особо радовала. Продравшись сквозь ветви, дети добрались до удобной развилки у самой вершины и устроились там передохнуть и осмотреться.

Паучиха угнездилась в самой середке паутины. Джек различал ее громадное вспученное брюхо и прядильные органы. В их сторону она не глядела.

— Почему она нас не слопала? — полюбопытствовала Торгиль: чего-чего, а практичности воительнице было не занимать.

— Мы пахли как надо, — объяснил Джек. — Благодаря плащам мы походили на ее детенышей.

— Ну, и что у нас хорошего? — принялась рассуждать Торгиль. — Положение наше, насколько я могу судить, таково. Мы на такой верхотуре, что ежели свалимся, то костей не соберем. Но рано или поздно мы устанем здесь сидеть. Либо паучиха обнаружит нас и сожрет. А ежели мы просидим здесь достаточно долго, из яиц вылупятся паучата, штук этак сто, вскарабкаются сюда, и нас опять-таки сожрут…

— И это называется «что у нас хорошего»? — уточнил Джек.

— Я просто пытаюсь прикинуть, как нам быть, — моментально окрысилась Торгиль. — Может, тебе стоит вызвать огонь с помощью посоха?

Джек послушно отвязал посох. Да уж, спину себе мальчик натер неслабо! Он направил ясеневую палку на паучиху, и та словно загудела в ответ. А повсюду в кронах шуршало: шу-шу-шу.

— Я еще не очень хорошо управляюсь с такими вещами, — признался Джек. — А что, если я подожгу весь лес?

— А ты поосторожнее, — недовольно буркнула Торгиль.

Джек вновь направил посох на паучиху.

— Не лежит у меня душа к этому делу, ох, не лежит…

— А ежели из тебя все соки высосут — это твоей душеньке будет по нраву?

— Сдается мне, должен быть и другой выход.

— Ох, мать моя Фрейя! — неожиданно выругалась Торгиль.

Джек проследил направление ее взгляда и увидел, что в небе над ними проплыл гигантский орел — вроде того, что атаковал мальчика на ледяном мосту. Вот орел развернулся и облетел дерево кругом. Торгиль выхватила меч. Орел с резким криком изменил направление, выпустив когти, спикировал вниз — и с размаху угодил в паутину. Птица заклекотала, забилась, пытаясь высвободиться, но тщетно: она провалилась в самый центр паутинных зарослей и увязала все больше и больше.

Паучиха метнулась к добыче и проворно запустила в нее свои страшные клыки. Орел отбивался клювом и когтями, но силы были явно не равны. Очень скоро его уже обмотали с ног до головы, а паучиха уселась ждать, пока подействует яд. Спустя какое-то время птица затихла. Джек с Торгиль, прижавшись друг к другу, прислушивались к отвратительным чавкающим звукам: паучиха пировала вовсю. Наконец, покончив с трапезой, она спихнула оставшуюся от птицы пустую оболочку на землю.

— Ну теперь-то ты вызовешь огонь? — спросила Торгиль.

— Погоди, — отозвался Джек шепотом.

Гигантская паучиха подобралась к мешку с яйцами. Джек напрягся и перехватил посох поудобнее — на случай, если та вздумает взбираться вверх по дереву, — но паучиха принялась латать дыру, прорванную в паутине злосчастным орлом. Она мерно двигалась туда-сюда, прядя длинные шелковые нити. Сплетя одну, она критически оглядела плоды своих трудов и выпустила сгусток липкого клея. А затем осторожно дернула за нить когтистой лапой. Клей тотчас же растекся мелкими капельками.

Джек внимательно наблюдал за происходящим. Ага, а вот это по-настоящему интересно! Выходит, не вся паутина липкая. Если аккуратно перешагивать через капельки, то не приклеишься… Паучиха то и дело откидывалась назад и поглядывала наверх, туда, где устроились Джек с Торгиль. Громадную тушу венчала пирамидка из восьми блестящих черных глаз, но детей, затаившихся среди ветвей, хищница, похоже, не замечала.