Море ржавчины

Я совершила огромную ошибку. Придя сюда, я подписала себе смертный приговор. Лучше бы я попыталась прорваться в Реджис, чтобы достать свою заначку. Хотя на это у меня шансов практически не было.

Ребекка со стиснутыми кулаками подбежала к рядам ботов.

– Нет! Нет, нет, нет! – выкрикнула она, врезав первому попавшемуся боту. На мгновение подлинные эмоции прорвались даже сквозь контролируемое поведение Переводчика. – Это должны были быть Помощники. Мне же сказали, что это Помощники!

Я опустилась на бетонный пол.

Ну вот. Это конец.

– Тут немудрено ошибиться, – сказала я.

– И твои друзья не первыми совершают эту ошибку, – подхватил Купец.

– Ты можешь что-нибудь из этого использовать? – спросила Ребекка.

Док покачал головой.

– Память – наверняка. Это даст им еще несколько часов. Но чипы и ядра совершенно бесполезны.

– А как насчет использования тел? – спросила она. – Ты мог бы перенести их память, как поступил с моей.

– Тогда мы можем протянуть максимум день, – ответила я. – А потом свихнемся от эмоций и разорвем себя на части.

– Вы можете этому воспротивиться. Если достаточно сильны.

– Возможно, – сказал Док. – А может, и нет. Партнеры были созданы для чувств. Настоящих чувств. Малое число операционных систем способно справиться с этими установками. И система Помощника не из их числа.

– У нас в лучшем случае несколько часов, – сказал Купец.

– Тогда мы за вами вернемся, – сказала Ребекка. – Мы достанем запчасти. Вы выключитесь, мы снова запрем это место, а через пару дней поставим вас на ноги. Максимум через неделю.

– Вы не вернетесь, – сказала я.

– Ты мне не веришь? – спросила Ребекка.

– Дело не в этом. Вы просто не вернетесь.

В комнате повисла мертвая тишина, все взгляды обратились на меня.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Герберт.

– Потому что среди нас Иуда. И Циссус знает, что мы здесь.

– И кто же предполагаемый Иуда на сей раз? – спросил Купец.

– Я. Иуда – это я.

Тишина стала почти осязаемой. Потом Купец поднял винтовку и нацелил мне в грудь. Я не пошевелилась. Я знала, что это случится.

– И давно?

– Что давно?

– Давно ты узнала?

– Может, час назад.

– Час?.. И как… – Он опустил винтовку, ярость отхлынула с его лица. – Ты это видела, верно?

– Да.

– Значит, ты не знаешь.

– Не знала, пока мы не добрались до города. Пока Док это не подтвердил.

Ребекка осела на пол.

– Циссус знает, что мы здесь.

Герберт посмотрел на меня.

– Значит, теперь он пришлет больше ячеек. Гораздо больше. И будет посылать новых и новых, пока Ребекка не умрет.

– Циссус уже считает ее мертвой, – возразил Купец.

– Он знает, что у нее был запасной бот, – сказал Док.

– У него было имя, – сказал Герберт.

– И все-таки он был просто набором запчастей, – повторил Док. – И Циссус не будет рисковать, не даст Ребекке шанс выжить. Он убьет всех нас, чтобы она точно не загрузилась в Тацита. Они придут.

– Мы должны добраться до Исаактауна, – сказала Ребекка.

– И привести туда Циссуса? – спросил Купец. – Если тебя убьют там, это будет куда хуже, чем если тебя убьют здесь. Он сможет отследить загрузку, место назначения. Чтобы наверняка разделаться с Тацитом.

– Нужно отослать Неженку подальше. Сбить их со следа.

Купец покачал головой.

– Если у них есть глаза в небе, то они засекут нас через час.

– Но если нет… – протянул Герберт.

– Тогда через час они схватят Неженку и точно узнают, куда мы направляемся. И накроют нас через два часа. Этого тебе хватит, чтобы загрузиться?

Ребекка покачала головой:

– Это займет почти целый день.

– Значит, вариантов нет, – сказал Док. – Неженка нас прикончила.

Он бросил на меня суровый взгляд. Не злой, просто разочарованный. Это было почти хуже. Нет, точно хуже.

– Она не виновата, – сказала Ребекка. – Это я попросила ее пойти с нами. Это моя вина.

Купец покачал головой:

– Если бы я ее не подстрелил, она бы не согласилась. Это моя вина.

– Вы оба ошибаетесь, – сказала я. – Это я отдала себя Циссусу в Нью-Йорке. Я сама во всем виновата.

– Да какая разница, кто виноват? – сказал Док. – Мы все равно умрем, либо тут, либо в Море. Твоя вина, ее вина… Мы все покойники.

– Можем разбежаться в разные стороны, – предложил Купец. – И кто-нибудь доберется.

Док покачал головой:

– Ты уже, считай, мертв. Как и Неженка. Вы оба слишком упертые, чтобы отключиться раньше. Герберт не покинет Ребекку, так что…

– Это точно, – подтвердил Герберт.

– Значит, если мы разделимся, то спастись сумею только я. И то, если переживу ту дрянь, которую вложил в мою голову этот псих. У нас только один вариант.

Док посмотрел на меня.

Герберт наставил на меня излучатель.

– Убьем Неженку и рискнем.

Все смотрели на меня, но никто не произнес ни слова. Они были правы. Без меня у них может быть шанс. Возможно.

Но я никогда не любила полагаться на счастливый шанс.

– До Исаактауна десять миль, – сказала я.

– Да? – отозвался Герберт. – И что?

– А Ребекка может дойти туда за час.

– Пытаешься выкрутиться?

Я покачала головой:

– Мы должны дать ей этот час. Ты убьешь меня, вы побежите туда, и может, вас не засекут с воздуха. Может, не найдут ваши следы. Может, не поймут, что вы идете в Исаактаун. Куча «может».