Читаем Море не для меня полностью

- Интересно, - говорит она, - прибудешь ты сейчас домой, а куда теперь денешься? Ты же никто для всех. По документам, утонул с подлодкой, рассказать ничего не можешь, сразу же получишь пулю из-за угла. Куда теперь?

- Это не твое дело. Ты сама лучше о себе позаботься. Тоже ведь надо оправдываться, объяснять своим, как вернулась и что там произошло.

- Со мной все проще. Операция провалилась и за прекрасные формы моего тела, турки переправили меня на родину. Простят.

- Бери весло. Вдвоем быстрей приплывем.

Я опять в Феодосии. У фарцовщиков разменял две сотни долларов и прибарахлился. Изменил прическу, приобрел темные очки и направился к дому Ольги. Ее не было дома. Я присел на скамеечке и стал ждать событий.

Прошло пол часа, к дому напротив подъехала машина и из нее вышел Лешка.

- Леша, - позвал я его.

- Кто это?

- Подойди сюда.

Он неуверенно подходит. Когда его фигура останавливается в двух шагах, я поднимаюсь со скамейки и вдруг, что есть силы выкидываю кулак в его лицо. Лешку отрывает от земли и он летит в ближайшее дерево.

- Вставай.

Лицо Лешки в крови, глаза расширены.

- Моряк, чур меня, моряк...

Он на мягких местах елозит по земле.

- Ну...

Лешка, пошатываясь, встает.

- Моряк, я не...

Второй удар приводит его в беспамятство. Лешка лежит и не шевелиться. Я подхожу, роюсь в его карманах и вытаскиваю ключи от машины. Взвалив тело на плечи, подтаскиваю к машине и, открыв дверцы, забрасываю Лешку на переднее сидение. Сам сажусь за руль и жду...

Лешка приходит в себя.

- Где Боров?

- Не знаю...

- Сейчас поедем на берег и я тебя скину со скалы...

Завожу двигатель и трогаю машину с места. Лешка зашевелился.

- Боров на Сиреневой в доме номер пять.

- Хорошо, поехали к нему.

Машина не доехала до дома Борова, а остановилась за квартал. Я вылез и сказал Лешке.

- Сиди тихо, как мышь. Я приду через пол часа.

Одноэтажный дом, встретил открытой дверью. Я вошел и поразился тишине. Первым, на кого я наткнулся, был труп знакомой до боли, красивой женщины, которая сделала мне столько пакости в последних событиях. Она лежала на боку с остекленным взглядом на пол. Недалеко от ладони лежал "Макаров". Боров сидел за столом неподвижно, закинув голову на спинку кресла. Из уголка губ стекала кровь. Грудь Борова в трех местах краснела пятнами. Один глаз зажмурен, а другой недоуменно смотрит в некуда.

Только я хотел подойти к Борову, как скрипнула дверь в спальню и появился Ветров с пистолетом в руке.

- Здравствуй, капитан, давно тебя жду. Убежден был, придешь к Борову качать права.

- А мне сказали, что ты в Греции.

- Эта, что ли?

Он свободной рукой ткнул на лежащую женщину.

- Истеричка, прибежала в управление, вся в панике. Жаль, шикарная женщина, а все лезла в политику. Так что мне с тобой делать, капитан?

- Раз ты меня ждал, значит решил, что со мной сделать.

- Это ты верно помыслил. Одно только мешает мне убить тебя сейчас. По нашей версии, для всех ты погиб с подлодкой при испытании и не дай бог военные узнают, что ты был жив и твой труп здесь. Начнется нытье, ведь лодка стоит миллионы, еще узнают, что это сделали мы и обвинят, что мы якобы не патриоты. Не, дай бог, если начнется расследование, ненужные скандалы. Поэтому пойдем, я знаю, где тебя ждет покой.

Мы идем к выходу. Ветров идет сзади, чуть ли не упираясь стволом в мою спину. Вдруг раздается слабый вскрик. Я отскакиваю и оборачиваюсь. Лешка наклонился над Ветровым в руках у него прут.

- Все в порядке, моряк? Боров там? - он кивает на дверь.

- Да.

- Он мертв?

- Да, женщина, которая когда-то выкрала у меня здесь на пляже документы, убила этого подлеца. А ее убил вот этот. Конечной точкой этой комедии должен быть я.

- Ты меня извини, моряк. Сам виноват, втянул в эту... свалку. Чувствовал, что Боров затевает что-то с тобой.

- Чего же ты так резко встал на мою сторону несмотря на то, что я прекрасно набил тебе физиономию?

- Я перед Ольгой виноват. Сестра она мне, а я ее счастье своими руками чуть не уничтожил.

- Надо же, а я и не знал. Ладно, я тоже погорячился, думал ты за одно с ними, ну и...

В это время Ветров начал ворочаться на полу.

- На гад.

Прут Лешки еще раз опустился на его голову. Раздался хруст костей.

- Поехали домой, моряк.

- После всех событий, я не знаю где даже у меня дом.

- Идем, идем. Ольга сидит как в воду опущенная. Все не верит, что ты утонул.

Ольга пришла вечером, увидела меня и разрыдалась. Я долго ее успокаивал и только Лешка с коробкой лекарств смог остановить поток слез. Мы сидели за столом и думали, что теперь мне делать.

- Тебе, моряк, надо уезжать отсюда, - говорит Лешка. - Если эта баба из КГБ что то рассказала, то они тебя в покое не оставят.

- А я? - спросила Ольга.

- И ты с ним. Я гражданский паспорт через своих могу сделать и убирайтесь от сюда к чертовой матери. Не дай бог, кто-нибудь узнает тебя в лицо.

- Ну что, Ольга, поедем?

- Поедем. И знаешь куда поедем. В Белоруссию к моей маме. Как ты думаешь, Леша, она примет?

- Думаю примет, даже с радостью. Собирайтесь-ка друзья и давайте начинайте новую жизнь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное