Море лунного света

– Пожалуйста, давай просто поговорим, хорошо? Я не хочу заканчивать вот так. Давай сядем.

Ее шатало, и я подумал, что она, наверное, выпила больше одной бутылки. Она указала на дверь.

– Убирайся. Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.

Я и сам этого хотел. Это я не мог отрицать. Но не так. Слишком многое было поставлено на карту. Нам нужно было расстаться как можно более мирно, и я верил, что помогу ей с этим – признать, что наши отношения никогда не были здоровыми вне терапии. Я хотел обсудить это и обговорить план, по которому мы оба получим необходимую помощь и сможем двигаться дальше.

– Мелани… – Я сделал несколько шагов вперед, но она закричала:

– Пошел вон!

Она схватила меня за руку, подтащила к двери, открыла ее и вытолкнула меня на лестничную площадку.

– Я не хочу больше тебя видеть!

– Подожди, – сказал я, поворачиваясь к ней, потому что все еще хотел поговорить. Но она толкнула меня, так что я упал спиной на перила, и ударила по лицу.

Меня уже много лет никто не бил. Я забыл, какой это шок и какая боль.

Прежде чем я успел прийти в себя, она закричала:

– Выметайся! – И попыталась столкнуть меня с лестницы.

Я схватил ее за плечи, чтобы не упасть, и это стало ошибкой. Мы оба потеряли равновесие и вместе покатились вниз по лестнице, бешено крича и ударяясь руками и ногами о дерево и сталь. Боль пронзила все мое тело, и я подумал, что это, наверное, конец. Наверное, я умру. Потом я ударился об асфальт, и мир перестал вращаться.

Мгновение я был парализован. Я не мог дышать, сердце бешено колотилось, в голове пульсировало. Медленно, с трудом мне удалось поднять дрожащую руку к голове.

Кровь. Много крови. Я попытался перевернуться и тут же застонал от боли. Каким-то образом мне удалось встать на четвереньки. Кажется, я ничего себе не сломал.

Потом меня вырвало. Болело все.

Я посмотрел налево и увидел Мелани, лежавшую на асфальте лицом вниз.

Я не понимал, что произошло. Она в порядке?

Весь побитый, преодолевая боль, я дополз до нее.

– Мелани…

Я перевернул ее. Ее глаза были в ужасе распахнуты, и я сразу понял, что она мертва.

Все мое тело сковал слепой ужас. Я забыл о собственной боли и стал искать ее пульс на шее, отчаянно надеясь, что ошибся. Но пульса не было. Я прижал ухо к ее груди и ничего не услышал.

Я знал, как делается сердечно-легочная реанимация. Я думал, что смогу привести ее в чувство, но едва я расстегнул ее халат и начал компрессию грудной клетки, кровь брызнула у нее изо рта, и я в ужасе отшатнулся. Я упал навзничь и пополз прочь, как краб, а потом рухнул на спину и ошеломленно уставился в ночное небо.

Не знаю, сколько я пролежал так, измученный. Капля дождя ударила меня в лоб. Другая упала на щеку… потом на руку. Внезапно полило как из ведра. Холодные, твердые капли вывели меня из ступора, и я понял, что меня неудержимо трясет. Я был в шоке. Мне нужно было позвонить в 911. Я сел и пополз обратно к Мелани. Только тогда я осознал, что махровый халат, который я распахнул, чтобы сделать сердечно-легочную реанимацию, был надет на голое тело.

Помогите мне. Пожалуйста, кто-нибудь.

Но если приедет «скорая», они захотят узнать, что случилось.

Полиция спросит, какие отношения связывают меня с этой женщиной.

Мне придется объяснить, что я был ее психотерапевтом. Они найдут доказательства того, что мы были любовниками. Эта история попадет на первые полосы. Кэролайн будет потрясена и разочарована. Меня уволят и наверняка арестуют. А Оливия. Нет, только не Оливия. Она узнает, что я сделал, и больше никогда не захочет меня видеть. Она решит, что я худший злодей в ее жизни, она возненавидит меня и никогда не простит.

Я сел на корточки и разрыдался. Почему… почему это произошло? Я отправлюсь в тюрьму, и все будут говорить, что я это заслужил. Что там мне и место. Никто не будет надеяться на мое освобождение или помогать мне доказывать мою невиновность, потому что я не был невиновен. Я совершил ужасный поступок. Мелани погибла по моей вине.

Внезапно мир начал головокружительно вращаться перед моими глазами, и я страшно запаниковал. Остальное было как во сне. Я почти не помню, как отнес Мелани в машину и положил в багажник. Как побежал обратно в ее квартиру, чтобы убедиться, что там нет никаких доказательств наших отношений. Я помню только, что накрыл ее халатом, потому что шел дождь и она промокла.

Когда ночь наконец закончилась и на рассвете я забрался в свою постель, я понял, что образ бездыханной Мелани, лежащей на тротуаре в яркокрасном махровом халате, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Глава 20. Дин. Нью-Йорк, 1986

Следующие несколько дней прошли в слепящем тумане шока, страха, вины и ночных кошмаров. Много раз я просыпался в поту и хотел звонить в полицию. Конечно, сдаться было бы лучше, чем болезненный, изнуряющий страх быть разоблаченным. По ночам, в одиночестве у себя дома, я рыдал о бедной Мелани. Что я натворил? Я не чувствовал ничего, кроме тоски и обреченности.

В конце недели Кэролайн постучала в дверь моего офиса. Вид у нее был обеспокоенный.