Море лоскутных кошек

Карлтон Меллик III Море лоскутных кошек

Eraserhead Press

Portland, OR 97211

Глава первая Шепот искалеченных

Все люди в мире совершили самоубийство одновременно. В середине рабочего дня они просто прекратили то, чем занимались, и смотрели друг на друга. Это случилось везде, в 11:34 по тихоокеанскому времени. Как будто все было запланировано. Как будто каждый человек на Земле подписал договор о самоубийстве, чтобы убить себя в это конкретное время. И все они сделали это. Все до последнего. В кратчайшие сроки.

Все, кроме меня.

В то время я был в баре, как и каждый вторник утром. Я всегда позволяю себе один день в неделю, чтобы забыть о моей скудной пенсии и просто пить.

Я прихожу туда в 8:00 утра. В девять я начинаю пить, пока не смогу стоять, обычно это занимает около двадцати минут. Часто я начинаю с жесткого дерьма. Если я чувствую себя обезвоженным, я пью пиво. Но важно не смешивать слишком много пива и крепкого алкоголя. Пиво убивает мою потенцию.

К 11:00 утра я потерял сознание. Мои руки обвились вокруг металлических ножек барного стула, твердый плиточный пол был холодным. Зик – единственный бармен в центре города, которому не наплевать, если вы становитесь слишком шумными, сукин сын сломает вам ноги алюминиевой битой, но он ничего не сделает, когда клиент потеряет сознание на полу бара в полдень в 11:30.

Я обычно просыпаюсь около трех и начинаю снова, пью до десяти вечера. Я просыпаюсь на диване или в ванной комнате на следующий день. Не совсем уверен, как я добрался до дома. В Сиэтле приличный общественный транспорт, но я, наверное, иду домой, по крутым холмам, моя рвота на каждом углу. Но я думаю, это не имеет значения. Когда я просыпаюсь дома, я могу выпить ещё, дабы заглушить своё похмелье и снова заснуть.

Никто никогда не пытается помешать мне пить таким образом. У меня нет семьи, которая заботится обо мне. У меня нет коллег или друзей, которые могли бы вмешаться. Думаю, мне повезло. Выпивка – это то, что спасло мою жизнь. Если бы я не был выведен из строя в 11:34 в прошлый вторник, я бы убил себя, как и все остальные.

Возможно, я не убил себя в прошлый вторник, но я попытался. Господи, я пытался. Я помню, что видел в себе что-то уродливое, что-то несчастное, что всегда было во мне, просто ждал, чтобы я это заметил. Отвращение накапливалось во мне, пока я просто не захотел умереть, прямо там и тогда. Не то чтобы я раньше не думал о самоубийстве. Я размышлял об этом каждый день. Никогда раньше я не был таким бесполезным сукиным сыном, который заслуживал смерти. Но я никогда не действовал. Я никогда не соглашался со всей душой, что самоубийство было правильным поступком. До этого момента. Я увидел пустую бутылку «Wild Turkey» на прилавке – Зик всегда оставлял пустые бутылки, чтобы показать мне, какой жалкий человек я был – и я поднялся к стойке, чтобы достать ее. Но мои мышцы ослабли и я упал на пол. Я попытался разбить бутылку, чтобы разрезать яремную вену. Но у меня не было сил. Я не мог оторваться от пола больше чем на дюйм. Бутылка слабо постучала по плитке, словно я настукивал запоминающуюся мелодию в голове, а не пытался разбить бутылку. Я заметил, что и другие люди в баре тоже пытались убить себя. Но они были гораздо менее пьяны, чем я; они смогли разбить свои бокалы и пивные бутылки, и были достаточно трезвыми, чтобы закончить начатую работу. Зик был первым, кто пошел на это. Он использовал нож для резки извести. Просто поднял его над стойкой и изо всех сил врезал себе в лицо. Нож вошел в его лоб, и он плюхнулся назад. Смотря на его мертвую задницу, я потерял сознание.

Я проснулся около трех, как всегда, встал и плюхнулся на барную стойку, чтобы заказать шот и пиво. Но Зик все еще был мертв на полу. Другие пьяные завсегдатаи, так же лежали в лужах крови.

Первым делом я взял пиво у парня, сидевшего ближе всего ко мне, и сел обратно. Мне было все равно, что все мертвы. Мне нужно было выпить. Ничто не раздражает меня больше, чем отсутствие алкоголя, когда я просыпаюсь.

Я увидел себя в зеркале, висевшем напротив меня. Зеркальное изображение не было знакомо. Мое лицо было жестоким с возрастом. Всего шестьдесят семь, но я выглядел так, будто мне было за 80 или за 90 лет. Мое тело засохло. Морщины глубокие и длинные, будто порезаны бритвой. Мои белые глаза были красно-желтые. Живой труп.

Я не знал, почему они все убили себя. Вероятно, был какой-то разговор, в котором они все согласились с тем, что больше не стоит жить. Я думал о том, чтобы позвонить в полицию. Телефон был только на другой стороне бара. Но потом я понял, что может быть лучше просто взять бутылку виски и пойти выпить в парке.

Две бутылки виски. По одному на каждую руку. Выйдя из бара на солнечный свет, я понял, что что-то не так. Катастрофа. Повсюду был огонь и дым. Вокруг были мертвые тела. Автомобили врезались в здания и в другие машины.

Не было никаких звуков пожарных машин или машин скорой помощи. Было тихо. Только звук пламени потрескивающий в близлежащих зданиях.