Море любви

Но, хотя Джеррит и владел мною полностью, он никогда не поднимал на меня руку и, если мы когда-либо спорили, то всегда уважал мою точку зрения, несмотря на то, что часто был не согласен с ней. Мой муж никогда не навязывался мне, хотя иногда и мог, сгорая от желания. Он стал более внимателен к моим нуждам и чувствам по мере того, как ребенок внутри меня подрастал. Казалось, Джеррит инстинктивно понимал, что чем толще я становилась, тем отвратительнее себя чувствовала. Мне казалось, что он найдет меня непривлекательной и нежеланной. Напротив, Джеррит стал уделять мне больше времени, стараясь заверить, что его «Лаура – самая прекрасная женщина в мире». Он был со мной так добр и ласков, что я иногда вдруг ни с того, ни с сего начинала плакать над своей слепотой в прошлом в отношении этого человека.

Теперь мне уже с трудом вспоминалось лицо Николаса. Даже память о любви к нему померкла, как будто я вовсе и не любила его, или любила в кошмарном сне. У всех было такое чувство, что земля поглотила Ники.

Ни от него, ни о нем ничего не было слышно, хотя дядя Драко объявил награду в 500 фунтов за любую информацию о сыне или его местопребывании.

Прошло несколько месяцев, прежде чем настал один апрельский день 1843 года. Я никогда не забуду его, так как он повлиял не только на мою жизнь, но и на жизнь еще не родившегося дитяти, да еще таким образом. Но это уже другая история. Продолжу рассказывать о себе. Вот что произошло в тот решающий день.

Я гостила в Грандже у мамы и возвращалась домой через торфяники на черном коне, которого Джеррит купил для меня. Вдруг меня окликнула какая-то женщина. Она медленно приблизилась ко мне. Я вовсе не испугалась. Незнакомка была одна, а в моем кармане лежал маленький пистолет, способный напугать любого грабителя. Удивившись, я остановила кон». Солнце светило прямо в глаза и лицо женщины было трудно рассмотреть. Женщина была одета в сильно поношенное платье и стоптанные туфли, голова и плечи были покрыты разорванной муслиновой шалью. Сначала я подумала, что это бродяжка. Но, к моему удивлению, она обратилась ко мне: «Мисс Лаура».

«Наверное, это кто-то из рабочего поселка, – подумала я, – поэтому ей известно, что я жена Джеррита».

Но меня эта догадка не удовлетворила. Было известно, что дядя Драко очень заботился о своих рабочих и их семьях. Я не могла не удивиться, видя эту жалкую, бедную женщину. Незнакомка была ужасно худа, с огромным, как у меня животом. У нее был такой вид, словно она простояла весь день на ногах или проделала долгий путь.

– Мисс Лаура, – еще раз позвала меня женщина и подошла поближе. Ее голова была опущена вниз, и она шаркала ногами, как старуха, хотя голос был молодым. Странница протянула дрожащую руку и положила ее на край попоны. Складывалось впечатление, что она вот-вот упадет в обморок и ей необходимо за что-то держаться. – Пожалуйста… помогите мне. Я… знаю, что не заслуживаю это после… после всего, что сделала… Но, о, мисс Лаура, я… я… не могу больше идти.

При этих словах женщина посмотрела на меня, ее дырявая шаль сползла с головы, и я увидела рыжие волосы, растрепанные и грязные, наверняка со вшами. Зеленые глаза были грустными, под ними залегли лиловые тени. На одной щеке красовался ужасный шрам, нижняя губа была рассечена и покрыта коркой. Она так изменилась, что я почти не узнала ее.

– О, боже! – выдохнула я, пораженная и все еще неуверенная. – Клеменси…

ГЛАВА 14 НАЧАЛО И КОНЕЦ

Слава бездонной Вселенной

За жизнь и радость, за любопытные вещи и знания,

И за любовь, за сладкую любовь, – но слава ей, слава, слава

За верные и хваткие, за холодящие объятия смерти.[9]

«Когда во дворе перед домом цвела этой весной сирень». Уолт Уитмен

Конечно же, я привезла Клеменси с собой домой. А что было делать? Хотя в Грандже она относилась ко мне с презрением и злобой, да еще, исчезая, обокрала, я не смогла презирать ее сейчас. Ведь женщины-аристократки не бессердечны. По правде говоря, мне было от всего сердца жаль эту девушку. Никто лучше меня не знал, что до такого состояния ее довел никто иной, как Николас. Он использовал Клеменси так же безжалостно, как когда-то ее госпожу, бросив затем совершенно беззаботно.

Слово за слово, пока я погоняла своего коня по каменистой, вьющейся через торфяники дорожке, она поведала мне свою историю.

– Он всегда следил за мной, мистер Николас, – прерывающимся голосом рассказывала Клеменси, облизывая губы и нервно заламывая руки, что было так непохоже на нее, – с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать. Ведь я всего лишь на год старше вашего кузена…