Море любви

Меня терзали ревность и сомнения. Поэтому я решила пока ничего не говорить папе и маме о том, что хочу расторгнуть свою помолвку с Джерритом. «Подожду, – решила я, – и, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, поговорю с Ники. Какой ужас, если все мои подозрения окажутся безосновательными!» Может быть, с досады, я совершенно напрасно обвинила любимого человека. Возможен и худший вариант. Вдруг, после того, как я отвергну Джеррита, выяснится, что Ники всего лишь решил поиграть со мной. Такой поворот дел не только ужасно расстроит моих родителей и вызовет гнев дяди Драко, но еще сделает меня посмешищем всего северного Корнуолла. Ну, нет, не настолько же я глупа и бесчувственна!»

Если бы Ники смог развеять мои страхи! Я искренне молилась об этом. Тогда, несмотря на разговоры и сплетни, удалось бы отделаться от Джеррита и, в результате, заполучить Ники. В противном случае, мне не останется ничего другого, как забыть о своих чувствах и стать женой Джеррита.

Лондон оказался отвратительным городом. Человеку, выросшему на раздольном корнуоллском побережье он представляется грязным и суматошным, похожим на тюремную камеру. В этом густонаселенном городе, с грязными, узкими улицами, утыканными домами и переполненными людьми и транспортом, у меня не раз возникало впечатление, что я нахожусь в том злополучном сундуке, в котором запер меня Торн и где можно было задохнуться.

В светском обществе не оказалось ничего такого, что могло бы заинтересовать молодую девушку. Приняли меня и мое приданое довольно таки благосклонно, но, тем не менее, не удержались и подозрительно обнюхали мои юбки на предмет моей добродетели.

Как и всякая девушка, я в тайне надеялась стать изюминкой Сезона. Но, увы, со мной этого не произошло. Хотя я не была, что называется, писаной красавицей, вокруг меня крутилось много молодых щеголей, интересующихся не столько самой девушкой, сколько ее приданным, поскольку, вот незадача, их карманы были пусты.

Особенно оскорбляло то, что они считали молоденькую провинциалку глупенькой, способной поверить в их «гениальную» лесть. Честно говоря, я им мстила за это, флиртуя и поощряя их надежды. Особенно досталось двоим из них, которые больше остальных увивались за мной.

Я бы получила от этого еще большее удовлетворение, если бы Николас видел мои успехи. Мне хотелось, что б он позавидовал бы сопернику, понял бы, как несправедливо поступил со мной. Но Николас за время Сезона приехал в Лондон только один раз, да и то по делу отца. Вечером, после своего приезда, он присоединился к нам у Олмаков, но в моей программке почти все танцы были уже расписаны. Правда, оставался один очаровательный танец в стиле кантри. Длился он недолго, поэтому у нас не было возможности побеседовать наедине.

Когда же у меня появилась свободная минутка, я обнаружила, что Николас уже ушел. Таким образом, мне так и не удалось узнать – сердится ли он на меня за тот вечер в саду, и кто развлекался потом с Клеменси.

Конечно же, расстройство от его внезапного ухода было велико, но я не удивилась, потому что дом Олмаков считался «Рынком невест». Сюда со всех концов страны съезжались юные мисс, которые только что завершили свое образование и сейчас подыскивали себе мужа. Крепких напитков здесь не подавали, игры в карты тоже не поощрялись, поэтому я подумала, что Ники решил подыскать себе для развлечений более интересное местечко.

Но, он мог бы и остаться, по крайней мере, из-за меня. Я не могла не сравнить его поведение с поведением Джеррита, который приехал в Лондон на несколько дней позже. Этот молодой человек, прежде чем уехать из города, сопровождал меня и в Ковент-Гарден, и в театр на Друри-Лейн. Ники, безусловно, следовало научиться хорошим манерам у своего старшего брата! Он мог хотя бы поинтересоваться, что я думаю обо всем случившемся в тот вечер. В сердце зародились сомнения, пустившие крепкие корни: действительно ли этот юноша любит меня?

С наступлением лета, мой сезон закончился и я вернулась домой в Корнуолл более искушенной в светских делах и, боюсь, ненамного мудрее.