Море Имен

Алей сам не знал, зачем задал этот вопрос. В голове у него крутилась реплика Эна о масштабах административного округа. Любопытно было, в каких масштабах работает Стародубцев со своим таинственным партнёром.

— Кроме того, — закончила Осень, — мыслит он не так художественно и собеседник довольно скучный.

— Понятно, — рассеянно сказал Алей, — понятно… Сень, а Полохов… Слушай, ты знала, что он мой Якорь?

— Он и мой Якорь тоже, — просто ответила Осень.

Алей от удивления сел на пол возле телефонной тумбочки. Его представления о роли Якоря в человеческой жизни успели сложиться несколько иными.

— То есть как? — переспросил он. — И… и ты его бросила?

— А что? — настал её черёд удивляться.

Алей дёрнул себя за хвост волос и уставился в потолок.

— Если он — демиург, смысловой контур нашего тоннеля, то как он…

— Наличие смыслового контура, — спокойно объяснила Осень, — не отменяет свободы воли и банальной логики. Демиург, Алик, сам находится внутри созданного им тоннеля, просто для него это добровольное и осознанное ограничение, в отличие от заякоренных им. Если в тоннеле Васи девушка может бросить парня, значит, и самого Васю девушка может бросить. А на самом деле, Алик, он сделал очень хороший смысловой контур. Достойный уважения.

— То есть как? Технически, — со жгучим интересом спросил Алей.

Он почувствовал, как Осень улыбнулась — там, на другом конце города.

— Честным людям, — сказала она, — везёт чаще. Добрые люди — счастливо любят. А те, кто помогает другим, дольше живут и реже болеют. Такие правила.

— Хорошие правила.

— Вася молодец, — сказала Осень.

— Молодец, — согласился Алей и подумал, что сам Вася человек отнюдь не добрый, и в свете этого — какой-то удивительно порядочный. Кто угодно на его месте настроил бы законы малого мира под собственное удобство — только допусти ко вселенским верньерам.

Но паролем от админки владел Вася и никто другой.

«Интересно, — глядя в потолок, подумал Алей, — как становятся галактическими админами?.. А Вася, получается, добровольно остаётся по эту сторону своего Предела? Или нет? Ладно, не до того».

— Мне неловко давать тебе советы в области, где ты ориентируешься намного лучше меня, — напоследок сказала ему Осень. — И всё-таки, насколько я знаю, работа с проксидемоном — это задача примерно того же уровня сложности, что и плетение Великой Сети. И того же объёма. Честно говоря, я не до конца представляю себе, что такое лайфхакерская Великая Сеть, я о ней только слышала. Но никакая большая работа, требующая точных расчётов, не делается быстро. Стоит запастись терпением, Алик.

— Хорошо, — послушно ответил Алей, улыбаясь, — конечно, Сеня, — и в следующий же миг понял, что опять поступит по-своему.

Положив трубку, он скрестил ноги и привалился затылком к стене.

Как бы то ни было, впереди ждали новые килобайты предельных поисков. Эна Алей собирался использовать только в крайнем случае и надеялся, что до этого не дойдёт. Да, Вася говорил, что в спящем состоянии демон покорен, но Вася не больно-то много о своих демонах знал. «Админ, — заключил Алей, — даже мелкий, в масштабах административного округа, админ-Якорь — это получается очень высоко… Админы не пользуются сервисными программами, но раздают их. Коды доступа к служебным пространствам раздают. Значит, сами они могут перемещаться между параллелями свободно — а это уже круто. Фантастически круто. На что способен админ, который работает в масштабах страны, языка или параллели? Я и не воображу даже».

…Полохов сказал Алею, что боится его отца.

Ясень Обережь может больше, чем Василёк Полохов.

«Вот я попал», — подумал Алей и прижмурил глаза.

Он не торопился обращаться к Ялику или к собственным ассоциациям. Прежде чем пускаться в поиски, стоило включить логику и задуматься, наконец, над тем, почему и зачем происходили все события последних дней. Детектив, сказал проксидемон. Пусть будет детектив.

Первый вопрос, которым задаются великие сыщики — это вопрос о мотивах.

«Отбросим догадки о том, чем занимался папа в пропавшие десять лет, — мысленно сказал Алей. — Хотя вероятно, что началась история гораздо раньше».

Раньше — значит, там, где Ясень живёт с Веселой и маленьким Аликом. Он ходит на работу, как все люди, и увлекается альпинизмом. И все его друзья — простые люди, пускай и смельчаки-альпинисты. И свою простую человеческую жизнь он любит так, как только можно её любить.

А потом всё меняется. Папа уходит в неведомых направлениях, он умирает — и он становится таким, что теперь его уважают демоны и боятся галактические админы.

И он возвращается за своим сыном.

Но почему за младшим? Понятно, конечно, что папа хочет познакомиться с Инькой. Он из тех мужчин, которые по-настоящему дорожат своими детьми. Но Инея он совсем не знает.

А Алика — знает. Десять лет Весела и Алик пробыли его счастливой семьёй. Ясень любил их.