Море и рыбки

Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно находится какой-нибудь умник-разумник, который решал, что неплохо бы все должным образом организовать. Причем будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — те вкалывают. Впрочем, честно говоря, и не худшие. Они (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.

Нет, «организацию» берут на себя те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять-таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.

По внезапному затишью нянюшка догадалась, что Летиция наконец завершила свою речь.

— В самом деле? Ого, — отреагировала она. — А взять, к примеру, меня, вот кто уродился даровитый. У нас, Яггов, ведьмовство в крови. Мне чары наслать завсегда было раз плюнуть. А Эсме… что ж, капелька способностей и ей досталась, это верно, но не такая уж великая. Просто она… очень упорная. И вы собираетесь теперь сказать ей — «завязывай, родная»?

— Вообще-то, мы надеялась, что ты сообщишь ей об этом, — призналась Летиция.

Нянюшка открыла рот, чтобы выпустить на волю пару-тройку крепких словечек, но передумала.

— Вот что, — вместо этого произнесла она, — скажете ей сами, завтра. А я пойду с вами, буду ее держать.

III

Когда ведьмы появились на дорожке, матушка Ветровоск собирала Травы.

Обыденные травы кухонь и больничных палат слывут ботаническими простушками. Среди матушкиных Трав их нельзя было найти. У нее росли исключительно сложноцветы труднопостижимые. И никакими хорошенькими корзиночками и изящными ножницами тут не пахло. Матушка пользовалась здоровенным кухонным ножом. И перед собой держала стул. А вторую линию обороны составляли кожаная шляпа, перчатки и передник.

Даже она не знала, откуда родом некоторые из Трав. Кое-какие корешки и семена добрались сюда с самого Края Диска, а может, и из мест еще более отдаленных. Одни цветы поворачивались вслед проходящей матушке, жадно шевеля лепестками, другие стреляли шипами и колючками в пролетающих птиц, а третьи приходилось подвязывать к колышкам — вовсе не затем, чтобы поддержать их, а для того, чтобы на следующий день найти их на прежнем месте.

Нянюшка Ягг, которая интересовалась только теми травами, которые можно курить или, предположим, добавить в суп, услышала, как матушка цедит сквозь зубы: «Так, паршивцы, сейчас я вас…»

— Доброе утро, девица Ветровоск, — громко поздоровалась Летиция Мак-Рица.

Матушка разом замолкла, осторожно опустила стул и медленно повернулась.

— «Госпожа», или просто «матушка».

— Это неважно, — отмахнулась Летиция. — Надеюсь, у тебя тут все хорошо?

— Было до этой минуты, — хмыкнула матушка. И еле заметным кивком поприветствовала трех остальных ведьм.

А затем наступила тишина, настолько звонкая, что нянюшка Ягг чуть было не зажала уши ладонями. Согласно неписаным правилам гостеприимства, матушка должна была пригласить их в дом на чашечку чая или чего покрепче. Томить людей на улице — верх невоспитанности. Но с другой стороны, называть пожилую незамужнюю ведьму «девицей»…

— Насчет Испытаний пожаловали, — заявила матушка.

Летиция чуть в обморок не хлопнулась.

— Откуда вы…

— Выглядите вы точь-в-точь как какой-нибудь коминтет. Догадаться было нетрудно, — объяснила матушка и стянула перчатки. — Раньше нам, ведьмам, коминтеты не требовались. Собирались когда надо, расходились когда хотели. А теперь — здрасте-пожалуйста: появились организаторы… — На миг лицо матушки отразило ожесточенную внутреннюю борьбу. — Чайник греется, — в конце концов сказала она. — Так что заходите, раз уж пришли.

Нянюшка успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи, которыми не пренебречь и матушке Ветровоск. Даже злейшего врага непременно приглашают в дом и угощают чаем с печеньем. По сути, чем злее враг, тем лучше должен быть чайный сервиз и тем вкуснее печенье. После можешь клясть супостата на чем свет стоит, но покуда он под твоим кровом — корми его, пока не лопнет.

Острые глазки нянюшки приметили неестественную чистоту стола. Похоже, стол чем-то заляпали, а потом старательно отмывали.

Ведьмы расселись, налили себе чаю и обменялись любезностями. По крайней мере, любезности расточала Летиция, а матушка их молча принимала. Наконец, неловко поерзав на стуле, самопровозглашенная председательница ведьмовского комитета перешла к сути дела:

— Честно сказать… матушка Ветровоск… в этом году Испытания вызвали немалый интерес.

— Так.

— И вообще, следует отметить, ведьмовство в Овцепиках переживает нечто вроде ренессанса…

— Надеюсь, это не опасно?

— Так что нам следует подать юному поколению хороший пример, и…

Нянюшка знавала не одну мастерицу срезать собеседника острым словом. Но матушка Ветровоск умела убийственно внимать. Ей достаточно было услышать что-нибудь, чтобы это прозвучало глупо.

— А у тебя хорошая шляпа, — вдруг заметила матушка. — Настоящий бархат, верно? И пошива неместного.

Летиция невольно коснулась шляпы и деликатно усмехнулась.

— Это от Куччи. Из самого Анк-Морпорка.

— А, в лавке брали…