Читаем Море без надежды полностью

- Хитрый черт. У него сейчас под водой все 32 узла, а мы на этой воде в шторм больше 13-17 дать не можем, сам видишь винт в холостую работает. Всегда уходит, сволочуга. Один раз я за ним в хорошую погоду гнался. Представляешь, на море штиль. Мы жмем под 37 и уже достаем его... И по закону подлости, у нас пред носом льдина. Сворачиваю, пока ее обхожу, он ушел. Этот типчик, прежде чем сюда залезть, все изучит. Погоду, лед, спутниковую разведку. Достал он нас. Командующий сказал, кто загонит его на мель, сразу героя и повышение даст.

- Слышу шум винтов, - загудел динамик.

- Акустик, курс.

- 20 градусов... В двух милях от нас.

- Мать твою. Теперь уйдет.

- Почему?

- Он ближе к ледовому панцирю Баренцева моря. Скоростенка то у него под водой ого-го-го. Полный вперед.

Катер трясет от напряжения, но из-за большой волны мы не можем набрать ход. Акустики все время передает координаты и видно что подлодка от нас уходит все дальше и дальше.

- Сволочь, - рычит капитан. - Нам в следующий раз надо будет спрятаться у ледника, тогда мы бы его отрезали ему отход, а так играем в догонялки.

- На такой волне, действительно, навряд ли догоним.

Через час подлодка ушла совсем. Капитан подключился к рубке связи.

- Свяжитесь с базой, пусть они узнают, сегодня завод не проводил в море какие- нибудь испытания?

Минут через двадцать, база нам ответила. Плотников тоскливо передает мне шифровку. Читай.

- Сегодня проводились испытания новой лодки под водой.

- И от куда эти сволочи, все знают, - удивляется Плотников. - Каждый раз, как у нас что то делается, они тут как тут.

Шторм утих и мы пошли на базу. Навстречу нам попался катер капитанлейтенанта Сокуры, он вместо нас приступал к дежурству. Только обменялись приветствиями и отошли от него, как Плотников неожиданно меня спросил.

- Ваня, а за что тебя с Балтики поперли?

Я заколебался отвечать или нет. Здесь всех мучает этот вопрос.

- Свою подводную лодку чуть не утопил...

- Как это?

- На учениях, я был на торпедном катере. Сигнальщики увидели перископ, я и запросил у командования, чья субмарина в наших водах. Они не поняли, говорят, - противника. Забыли добавить слово, - условного. Ну я и пошел на таран. Перископ погнул, свой катер попортил, чуть не утопил.

- Наказали...

- Нет, дали даже досрочно звездочку на погоны и передали в погранвойска. Вот так перевели сюда.

- Да у тебя оказывается уже есть большой опыт охоты за подлодками, смеется Плотников.

- Что делать, фортуна...

На мостках встречает главный воспитатель Панков и командир дивизиона Курицын. После рапорта Плотникова, они пожимают нам руки.

- Ну как служба? - спрашивает меня замполит.

- Нормально.

- Какая же нормальная, когда лодку упустили...

- Погода против нас.

- Есть на кого сослаться.

- Чего ты привязался? - пытается остановить его Курицын. - Как будь то все наши только и делают, что ловят подводные лодки, диверсантов, разведчиков, контрабандистов. Вон, суда канадские с зерном прошли в Белое море, а наши пограничники просрали... Хорошо местные жители потом на берегу шпиона выловили. Ведь с них сошел...

- Все это ясно. Полоска берега на сотни километров, за всем не уследишь. Но за семнадцать лет, после того как захватили американца, ни одной подлодки не поймали. Они уже в Белом море, как в своем плавают.

- Допрыгаются когда-нибудь. Они же рискуют, но уж слишком грамотно рискуют. Вы, ребята, - обращается Курицын к нам, - потом все напишите...

- Сделаем.

Я отсыпался дома, когда стук в дверь, поднял на ноги.

- Кто там?

- Ваня, - это голос хозяйки, - к тебе барышня пришла.

- Я сейчас.

Спешно натягиваю футболку, спортивные штаны и выхожу в прихожую. Там стоит Таня и смущенно разводит руками.

- Я разбудила вас.

- Ничего. Целые сутки сплю, пора и честь знать.

- У нас сегодня вечером кино... Я хотела вас пригласить.

- Сколько времени? Батюшки, пол седьмого. Я все проспал... Здесь неудобно стоять, пошли ко мне в комнату, только там закройте глаза, у меня такой бедлам...

Она все же глаз не закрывает и с любопытством оглядывается вокруг.

- Во сколько сеанс? - спрашиваю ее, а сам быстро поправляю кровать и стараюсь растолкать по углам разбросанные вещи.

- В восемь.

- А что покажут?

- Шварцнегера, в новом фильме "Фильтрация"...

Я уже в Санкт Петербурге смотрел этот фильм раз пять, но надо привыкать к местным условиям и поэтому постарался смолчать. Вместо футболки одеваю рубашку, а вместо штанов натягиваю брюки. Теперь побриться и все в норме. Таня по прежнему с любопытством смотрит на мои действия.

- Ты занимаешься спортом?

- Занимаюсь. А что?

- Очень хорошо мышцы развиты. Мой папа на старых фотографиях был с такой же мускулатурой.

- Все. Я готов. Пошли.

- Пошли, до начала еще час, мы успеем прогуляться.

Море глухо шумит, выбрасывая на берег свой мусор, деревяшки, нефтяные пятна, перемешанные со смачными блямбами мазута, морскую траву, водоросли и бьющиеся на камнях и песке, еще живые, рачки и моллюски.

- Вот эта водоросль, здесь раньше никогда не была, - читает мне лекцию Таня. - Она появилась год назад, в этом районе. Посмотрите какая она ядовито зеленая, даже чуть отливает синевой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное