Мордашка класса люкс

— Боже мой! Погиб! Такой молодой! Это я виновата! Я так плохо себя чувствовала после операции, что мысленно проклинала своего хирурга, что он пошел мне навстречу, то есть провел две операции одновременно! Мне бы и одной хватило! Это я наслала на него проклятие! — Полные руки заметались по простыне, словно в поисках чего-то.

— Успокойтесь, Нелли Николаевна, вы тут ни при чем, это несчастный случай. Я прочитал отчет вашего хирурга после операции, данные осмотров на перевязках и доволен результатом. Теперь я приду к вам на следующую перевязку и сообщу свое мнение. Все будет хорошо, поправляйтесь. Увеличить дозу обезболивающего?

— Нет, спасибо… я привыкла уже… боже, какой ужас!

Во второй палате его ждала молоденькая девушка с отсутствующим взглядом и короткими ярко-розовыми волосами. Ей была проведена стандартная, простая операция по увеличению груди. В графе профессия она указала — танцовщица эротического жанра. Венсан все понял, мотивировка у этих девушек была одна: коллеги с большой грудью зарабатывают больше, чем те, у кого маленький бюст.

— Саша? — спросил он.

— Да, начальник.

— Я буду вашим лечащим врачом. Меня зовут Венсан Витальевич.

— А куда делся Миша? Или все мужики в этой клинике решили поглазеть на мою грудь?

— Михаил Пашутин погиб, я буду заменять его, — пояснил Венсан.

Лицо девушки вытянулось, зеленые кошачьи глаза округлились.

— Вы серьезно?!

— К сожалению, да.

— Куда катимся… везде криминал, — вздохнула Александра, — но вы мне даже больше нравитесь, такой красавчик. Себе, наверное, тоже делали пластику?

— Все натуральное, — заверил ее Венсан.

— Класс! Да вы — душка! Я видала много таких папиков в эротических клубах, которые пускали слюни!

— Меня вы там видеть не могли, — оборвал ее Венсан.

— Гомосексуалист, что ли?

— Оставим мою личную жизнь в покое. Вы видели свою новую грудь на перевязке? Вас она устраивает?

— Все великолепно. Я жду не дождусь, когда смогу воспользоваться своим новым, сексуальным оружием в материальных целях!

— Месяц подождите, — сказал доктор и встал.

— А вы смотреть не будете? — растерялась танцовщица.

— Я посмотрю завтра на перевязке, лишний раз травмировать грудь не будем, — пообещал хирург.

— Понятно, у вас уже глаза не смотрят на эти искусственные прелести, — вздохнула Саша.

Венсан рассмеялся и вышел из ее палаты.

В третьем блоке послеоперационной палаты его ожидала милая женщина лет тридцати пяти невзрачной внешности, но с горящими от счастья глазами. С ней лежал полугодовалый ребенок, прооперированный Михаилом по поводу расщелины лица. Венсан считал работу с такими детьми самой сложной в своей профессии и знал, что на такие операции всегда приглашался челюстно-лицевой хирург-стоматолог и педиатр. Но люди вправе решать сами, где им оперировать малыша — в государственном институте или в частной больнице.

— Венсан Витальевич, — представился он счастливой маме, — я буду заменять вашего доктора Михаила Яковлевича.

— Ой… — разочарованно протянула женщина, — а мы уже привыкли к нашему доктору. Кеша даже улыбнулся ему. А когда он придет?

— К сожалению, никогда. Михаил умер, вернее, погиб, — тихо ответил Венсан, так как ребенок мирно спал.

Женщина закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

— Какое несчастье! Какая трагедия!

— Это точно… Как дела у Иннокентия?

— Все замечательно, он уже почти не плачет, стал кушать и спать. Я видела лицо, оно несоизмеримо лучше, чем было раньше. А Михаил Яковлевич мне говорил, что шрамы через два-три месяца станут незаметными, — с надеждой в глазах посмотрела на него мамаша.

— Совершенно верно, так оно и будет, — заверил ее доктор, бросая взгляд на историю болезни. — Юлия Владимировна, если не ошибаюсь? Вы мама Кеши?

— Я его няня. Родители Кеши — очень занятые люди.

— Понятно. Если вас что-то будет беспокоить, обращайтесь на пост к медсестре и измеряйте ребенку температуру каждые пять-шесть часов, — дал последние рекомендации Венсан, вставая со стула.

— Хорошо, спасибо. А что у вас, доктор, с лицом?

— Несчастный случай.

— Ой, не много ли у вас в больнице несчастных случаев? — спросила Юлия Владимировна, но Венсан оставил ее вопрос без ответа.

Он тоже так считал, но изменить хоть что-то не мог. Остаток дня он провел в своем кабинете, забыв даже пообедать. Тяжелое состояние на душе усилилось мыслями о трагической судьбе его талантливого коллеги-хирурга. В начале своей карьеры Венсан работал в онкологическом диспансере и со смертью сталкивался чаще, чем врачи других специальностей. До конца он к этому привыкнуть не смог, несмотря на свои «железные» нервы. Самым трудным было то, что, глядя в глаза родственникам умершего, нужно было сообщить им о смерти их близкого, объяснить необъяснимое и успокоить, если это вообще возможно. Поэтому о несчастной жене Михаила и осиротевшем десятилетнем парнишке ему было думать очень тяжко.

«Черт! Какой подонок мог застрелить человека в подъезде собственного дома?! Молодой мужчина, талантливый врач, ни в чем не замешан и не замечен…»

— Венсан Витальевич! — ворвалась к нему дежурная медсестра Инга, оставшаяся на ночное дежурство.